На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Балу -
    Если что-то пошло не так - обвиняй во всем Россию... Ну или Трампа... Они ж уже и собственную импотенцию с Россией св...В США истерика. N...
  • Михаил Бердников
    Сегодня сказали эксперты по 1 каналу,что США превращается в страну 3-го мира,когда всё ломается и рушится,не находитс...Рухнувшее величие...
  • Евгения Баринова
    БРАВО!  ОЧЕНЬ ОСТРОУМНО!!!В США истерика. N...

«Карузо» из Одессы. Валерий Ободзинский.

24 января исполнилось 75 лет со дня рождения кумира советской эстрады Валерия Ободзинского.

Валерий Ободзинский.

В 1970-е годы Валерий Ободзинский был одним из самых известных исполнителей советской эстрады. Он ворвался на эстрадный олимп, оставив далеко позади признанных корифеев советской песни - Иосифа Кобзона, Эдуарда Хиля, Вадима Мулермана, Юрия Гуляева.

«Эти глаза напротив», «Неотправленное письмо», «Восточная песня», «Что-то случилось», «Ребята семидесятой широты», «Белые крылья», «Листопад», «Колдовство» — эти песни в его исполнении раздавались почти из каждого окна, а на концерты музыканта невозможно было достать билеты.

В отличие от обычных зрителей партийное начальство недолюбливало Ободзинского — им не нравилась его «несоветская» манера исполнения и выбор репертуара, в котором он смешивал «одобренных» композиторов и западный шансон.

Шпана из Одессы

Валерий Ободзинский родился в 1942 году в оккупированной фашистами Одессе. Его родители ушли на фронт, а мальчику удалось пережить Великую Отечественную войну благодаря заботливой бабушке, которую он всю жизнь с любовью называл «мама».

Однажды его пятилетний дядя умудрился стащить у немецкого офицера кусок колбасы и съесть ее в один присест. Фашиста это так взбесило, что он выхватил пистолет и приказал перепуганному мальчишке стать к стенке. За компанию к стенке был поставлен и его полуторагодовалый племянник. Рев мальчишек, к счастью, услышала бабушка — бросилась немцу в ноги и стала целовать сапоги. Поиграв для острастки пистолетом еще с минуту, немец успокоился и, прорычав «руссише швайн», даровал малолетнему воришке и будущему певцу жизнь.

В детстве Ободзинский не мог похвастаться ни примерным поведением, ни хорошей успеваемостью в школе, зато отличался звонким голосом и любовью к пению. Мальчишка с большим успехом выступал на пляжах Одессы перед отдыхающими, однако после его «концертов» зрителей всегда ожидал неприятный сюрприз: пока Ободзинский пел, аккомпанируя себе на контрабасе, местная шпана обчищала карманы отдыхающих. Считается, что именно тогда, в воровской среде, знаменитый артист приобщился к алкоголю. Спустя много лет эта пагубная привычка станет главной причиной его преждевременной смерти.

Уже в юности Ободзинский отличался оригинальным репертуаром, помимо популярных советских шлягеров тех лет, он выбирал итальянские песни. Говорят, лучше всего у него получалась «Аве Мария», за исполнение которой Ободзинский у сверстников получилпрозвище «Карузо».

Валерий Ободзинский. 1976 год.

Валерий Ободзинский. 1976 год.

 

«Западным певцом» его называли и в годы всесоюзной популярности, он же этого не стеснялся, а, наоборот, старался перенимать манеры лучших иностранных артистов — Элвиса Пресли, Фрэнка Синатры, Марио Ланца. «Я пою открытым голосом. Все западные певцы поют открытым голосом. Они поют душой, и я тоже пел душой. Они правдивые. Я не хочу ругать наших, но они поют поставленными голосами. Я считаю, что у нас не было эстрады, а как бы был второй сорт оперы...», — говорил музыкант.

 

«Несоветский» певец

Феномен Ободзинского заключался не только в его оригинальном репертуаре и «несоветской» манере исполнения — артист обладал уникальным голосом и абсолютным музыкальным слухом, хотя серьёзно пению никогда не обучался.

После школы Ободзинский какое-то время работал кочегаром на пароходе, затем стал массовиком на затонувшем впоследствии «Адмирале Нахимове». В начале 60-х он отправился в Томск, где поступил в музыкальное училище по классу контрабаса, затем устроился в местную филармонию. Тогда же впервые начал выступать с концертами как профессиональный певец. Несколько лет работал в концертных бригадах Томска и других городов Сибири. В 1961 году познакомился с Нелей Кравцовой, дочерью капитана «Азербайджана». Она стала его женой и родила ему двух девочек — Анжелику и Валерию.

Зрители сразу полюбили артистичного музыканта, в конце 1960-х песня Давида Тухманова «Эти глаза напротив» в исполнении Ободзинского считалась едва ли не главным шлягером советской эстрады. Единственным певцом, который по популярности мог сравниться с Ободзинским, был Муслим Магомаев

Администратор музыканта Павел Шахнарович рассказывал: «Приведу для сравнения такие цифры: в Запорожье у Магомаева — 7 дней, 8 концертов, на круг 89 процентов заполняемости зала. Мы работаем 10 дней, 14 концертов, 100-процентный аншлаг, плюс еще процентов 20 мы продаем входных. Вот что такое был тогда Ободзинский».

Первая пластинка Ободзинского вышла в конце 60-х годов тиражом 13 миллионов. И тут же стала раритетом. Государство на ней заработало порядка 30 миллионов полновесных советских рублей, авторский же гонорар певца составил 150 рублей.

Валерий Ободзинский с дочерью.
Валерий Ободзинский с дочерью. 

С ростом популярности Ободзинского всё чаще критиковали. Начальство в Управлении культуры было недовольно выбором композиций, Ободзинскому говорили: «У вас в репертуаре нет песен о партии, комсомоле, начисто отсутствует колхозная и военная тематика». А председатель Гостелерадио СССР Сергей Лапин (который славился тем, что лично контролировал количество появлений на телевизионном экране лиц еврейской национальности), просматривая отснятый для новогоднего «Огонька» материал однажды закричал: «Уберите Градского!». На что ему возразили: «Да это не Градский, это Ободзинский!». «Тем более уберите! Хватит нам одного Кобзона», — возмутился чиновник. Примечательно, что многие считали Ободзинского евреем, хотя сам он по национальности был наполовину украинцем и наполовину поляком.

На радио не менее внимательно следили за репертуаром «несоветского» певца. Александр Цыгальницкий, ударник музыкального ансамбля Ободзинского, вспоминал: «Как-то ему позвонили из радиокомитета: «Вашу „Восточную песню“ запретили...». Почему?! Оказывается, кому-то «наверху» не понравились слова: «В каждой строчке — только точки после буквы «Л... », Ты поймешь, конечно, все, что я сказать хотел... ». Мировой пролетариат тогда готовился к столетию со дня рождения Ленина».

Жирную точку в карьере Ободзинского чуть было не поставил министр культуры РСФСР Алексей Попов, который, побывав на концерте популярного исполнителя, возмутился: «И это называется советский певец! Я такого западничества не потерплю!». Около года все выступления музыканта в СССР были под запретом. Однако и среди чиновников у Ободзинского нашлись поклонники: заведующему Отделом культуры ЦК КПСС Василию Шауро нравилось творчество музыканта, поэтому ему вновь дали возможность выходить на сцену.

 

С годами раскованное поведение исполнителя на сцене и его смелый репертуар не менялись, поэтому «травля» музыканта продолжалась. В «Советской культуре» о концерте Ободзинского писали: «Что хочет сказать своими песнями исполнитель? К чему призывает? Чему учит? Изжеванная и навязчивая тема любви — вот чему отводит певец два часа своего пребывания на сцене».

В прессе всё чаще говорили об Ободзинском в негативном ключе, но в его жизни появилась куда более серьёзная проблема — алкоголь.

Вплоть до 1975 года такого количества концертов и таких аншлагов, пожалуй, не было ни у кого. На концертах экзальтированные поклонницы бросали в Ободзинского огромные букеты, подарки, украшения. И он принимал это как должное. Но что-то случилось, и... все в одночасье рухнуло.

Павел Шахнарович: «С нами тогда стал работать конферансье Алов — наркоман и пьяница, который так и говорил: «Самый счастливый день у меня будет, когда ты выпьешь водки». И этот день наступил, вернее, ночь. Во время встречи Нового, 1976 года Ободзинский заявил: «Я сейчас выпью водки». Стали его умолять, жена плакала. Но он выпил. И покатилось...»

Михаил Бакальчук: «Мы работали вместе в Запорожье, в Донецке, в российских городах — уже после каких-то скандальных моментов, связанных в его биографии с Москвой. Валерий был не очень частым, но всегда желанным гостем в Одессе. Выступал в филармонии, в зале Русского театра. Не люблю вспоминать негативные моменты, но... Уже тогда Валерий был... никакой. В Запорожье первое отделение прекрасно отработали «Красные маки». Антракт, во втором должен петь Ободзинский. Вхожу в его гримуборную и говорю: «Валера, готовься: через 15 минут — выход». Он смотрит, не реагирует. Я повторил — ноль эмоций. Встряхнул его, а он в ответ: «Миша, ну посмотри, я же даже не кололся. Ну посмотри...» Я приводил его в чувство пощечинами, а он повторял одно и то же. Очевидно, таблеток наглотался».

Павел Шахнарович: «В Омске я положил его в психушку под чужой фамилией. На концерты его привозила медсестра, затем увозила ночевать в больницу. Я следил, чтобы он не выходил на сцену пьяным, сидел с ним в гримерной. Но однажды вышел ненадолго. Смотрю — он вышел пьяным на сцену. Как-то оставил его в гостинице, номер запер на ключ, а вещи перенес в свой номер, чтобы он не сбежал. Прихожу — он пьяный. Оказалось — стал стучать, пришла горничная, он и велел принести ему коньяк».

Все чаще и чаще запои случались во время гастрольных поездок. Объявив: «Я уезжаю к бабушке в Одессу» (он говорил это всегда, когда напивался, даже когда бабушка умерла), — Ободзинский исчезал. Его все перестало интересовать. Он деградировал на глазах. Звонил знакомым, говорил какие-то странные вещи. Однажды позвонил Шахнаровичу: «Я звоню тебе из Сергиевой лавры. Я — святой».

В конце концов Шахнаровичу все это надоело и он ушел. Вскоре разбежались музыканты...

Аркадий Астафьев, трубач, долгое время выступавший с Ободзинским: «Мы приехали в Йошкар-Олу — там было два концерта, успех сногсшибательный! Увы, это был финиш. Возвратились в Москву, сели в аэропорту «Быково». Вся группа вышла, а Валерий не мог покинуть салон самолета. Я его тащил на себе, затем вызвал такси и довез домой... В 1983-м Ободзинский осилил всего один концерт в Москве, а в 1986-м ушел со сцены и исчез».

Пагубная привычка привела к тому, что Ободзинский развёлся с женой, а в 1986 году принял решение уйти со сцены.

 

«Владимирыч, дернем по 100?!»

Нет, он не исчез. Жил в Москве. Точнее, существовал. Квартиры у него к тому времени уже не было, семьи — тоже: жена ушла. Жил он во времянке на галстучной фабрике, где работал... сторожем. Пил почти каждый день. Пока в июле 1991 года судьба не послала ему встречу с одной из самых верных и преданных поклонниц — Анной Есениной. «Как только узнала, где он находится, тут же поехала к нему на склад. Когда увидела его, была в шоке. Если бы встретила на улице — не узнала. Его утро начиналось так: «Эй, Владимирыч, дернем по 100 грамм?!» И еще, еще, еще. Он как будто забыл, что был певцом. Говорил: хочу быть простым мужиком. Ему нравилось, что его никто не трогал».

Несмотря на безумную популярность Ободзинского, Анна долгое время понятия не имела, что это за певец. С детства она любила Петра ЛещенкоВадима КозинаМарио ЛанцаЛолиту Торрес. А современной советской эстрадой никогда не интересовалась. И когда однажды в середине 70-х подружка позвала ее в Театр эстрады на концерт какого-то Ободзинского, воскликнула: «Ты в своем уме?! Чтоб я слушала какого-то советского певца?!» Но все-таки пошла на концерт. И с того дня начала ходить на все московские концерты Ободзинского. И каждый раз вне зависимости от времени года дарила ему розы.

Анна Есенина: «Когда я нашла его, мы посидели, выпили. А через два дня он сам мне позвонил: «Деточка, выручай!» Я взяла водку, закуску — и снова на склад! Так я стала ездить к нему регулярно. Потом Валера стал закрывать склад и на ночь приезжать ко мне. А осенью он решил, что ему ни к чему мотаться туда-сюда и вообще ни к чему там работать. Я тогда ездила в качестве костюмера на гастроли с Борисом Рубашкиным. Деньги у меня были. И Валера зажил у меня, как в раю.

 

На самом деле я нисколько не стремилась, чтобы он жил со мной. И даже некоторое время сопротивлялась этому. Но он хорошо мной сманипулировал. «Вот ты всем помогаешь, — сказал он, — а мне помочь не хочешь». И тут я сломалась. Он ведь совершенно никому не был нужен. Даже собственным дочерям. Младшая Лерка его толком и не знала. Когда в 1979 году Валера разводился с Нелей, она только родилась. Уже потом я их с Анжелкой, его старшей дочерью, сюда приволокла».

«Прошло время...»

Она мечтала, чтобы Ободзинский снова начал петь. Звонила на радио, телевидение, в Рос- и Москонцерт. Но от нее отмахивались, как от сумасшедшей. Один лишь «Маяк» откликнулся: поздравил Валеру с 50-летием и дал в эфир три его песни. После этого все вдруг вспомнили, что был такой певец Ободзинский. И процесс, как говорится, пошел. Посыпались всякие предложения. Но он далеко не на все соглашался. Например, ни за какие деньги не пел в ночных клубах. И даже слышать не хотел ни о каких поездках в Америку или в круиз вокруг Европы. Даже когда ему предложили за 500 долларов спеть всего две песни, отказался.

Отвергалось им и большинство песен, которые ему предлагали. В итоге Ободзинский обратился к творчеству Вертинского. Записал две его песни. А потом и целую аудиокассету.

Анна Есенина: «Иногда Валера забрасывал работу и уходил в загул. Объявлял мне, что навеки со мной расстается, хлопал дверью и отправлялся гулять. В округе к Валере все относились с почитанием. Когда не было денег, он мог пойти в кафе, и его бесплатно кормили. А уж наливали ему все кому не лень».

В сентябре 1994 года в концертном зале «Россия» состоялось первое (после семилетнего перерыва) выступление Ободзинского. Был аншлаг. После первой же песни зал взорвался аплодисментами. Никто не мог поверить в то, что человек, прошедший через пьянство и наркотики, сумел сохранить в чистоте свой голос.

В последние годы жизни Ободзинский возобновил гастрольную деятельность, дал несколько концертов в разных городах России. В своем последнем выступлении по телевидению в программе «Золотой шлягер» Валерий Владимирович сказал: «Очень часто меня спрашивают: почему вы так надолго исчезли? Творческая жизнь складывалась по-разному. Был момент, когда я достиг своего потолка. И понял: дальше не пустят. Надоело унижаться перед всеми: перед работниками телевидения, радио, которые с подачи сильных мира сего резали мои записи. Чиновники от культуры заявляли, что я пою не по-советски... Прошло время».

 

Мог прожить еще 50 лет 

Умер певец 26 апреля 1997 года. Ему было всего 55 лет.

Анна Есенина: «Случилось это внезапно. Никаких серьезных болезней, от которых он мог умереть, у него не было. В 1995 году я уехала на гастроли, и Валера без меня оторвался по полной программе. После этого я заставила его пройти полное медицинское обследование. У него нашли только незначительный процент сахара в крови и кисту на почке. Доктор сказал: «Валерий Владимирович, если вы будете себя нормально вести, то проживете еще 50 лет». Прописал ему диету и какие-то лекарства для поддержания организма. Валера месяц соблюдал его предписания. А потом швырнул мне эти лекарства и сказал: «Хватит делать из меня больного!»

 

А 25 апреля 1997 года ему вдруг стало плохо с сердцем. Мы с Леркой (младшая дочь Ободзинского) вызвали врача. Но Валера не захотел ехать в больницу. Наверное, чувствовал, что уходит, и хотел, чтобы это произошло дома. Часов в 8 вечера он меня позвал и сказал: «Я умираю». А нечто подобное он говорил регулярно. Как я начну что-нибудь орать, он бултых в кровать и начинает: «Ой, мне плохо. Я умираю». «Да ладно тебе! — отмахнулась я. — Нам через три дня в Петрозаводск на гастроли ехать». Мы с Леркой всю ночь сидели на кухне. Только под утро легли спать. И в это время он умер».

Панихида состоялась в Центральном доме работников искусств. Проститься с Ободзинским пришло около 300 человек, в том числе и коллеги покойного: Иосиф Кобзон, Лев Лещенко, Альберт Асадуллин.

Анна Есенина: «На гражданской панихиде в ЦДРИ не было конца речам о том, как все дружили с Валерой и как его любили. А там стояла на специальной подставке его фотография в рамке со стеклом. И вдруг она упала на пол, и стекло со страшным грохотом разлетелось вдребезги. После этого все сразу заткнулись. Таким образом Валера прекратил этот апофеоз уже оттуда, с небес».

Могила Ободзинского на Кунцевском кладбище Москвы.

Похоронен Валерий Ободзинский в Москве на Кунцевском кладбище.

*** 

Во время отпевания в храме священник сказал: «Умереть так, как он, мечтает каждый священнослужитель — он умер под Пасху. А это значит, что с него сняты все грехи».

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх