Более пяти десятилетий стихи Асадова являются едва ли не самыми любимыми и читаемыми как в нашей стране, так и далеко за ее пределами. Прекрасные незабываемые строки о любви, о маме, о доброте, о воспитании человека, о цене дружбы. Эти строки несут в себе заряд горячей любви к жизни и заставляют о многом задуматься.
На его стихах учились, любили, прощали, надеялись, закалялись и духовно обогащались…
В самые тяжелые и трудные периоды жизни его слова вдохновляли и придавали силу и увереность, терпение и надежду, просветление и жизнелюбие...
СТИХИ О РЫЖЕЙ ДВОРНЯГЕ
Хозяин погладил рукою Лохматую рыжую спину: - Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою, Но все же тебя я покину. Швырнул под скамейку ошейник И скрылся под гулким навесом, Где пестрый людской муравейник Вливался в вагоны экспресса. Собака не взвыла ни разу. И лишь за знакомой спиною Следили два карие глаза С почти человечьей тоскою. Старик у вокзального входа Сказал:- Что? Оставлен, бедняга? Эх, будь ты хорошей породы... А то ведь простая дворняга! Огонь над трубой заметался, Взревел паровоз что есть мочи, На месте, как бык, потоптался И ринулся в непогодь ночи. В вагонах, забыв передряги, Курили, смеялись, дремали... Тут, видно, о рыжей дворняге Не думали, не вспоминали. Не ведал хозяин, что где-то По шпалам, из сил выбиваясь, За красным мелькающим светом Собака бежит задыхаясь! Споткнувшись, кидается снова, В кровь лапы о камни разбиты, Что выпрыгнуть сердце готово Наружу из пасти раскрытой! Не ведал хозяин, что силы Вдруг разом оставили тело, И, стукнувшись лбом о перила, Собака под мост полетела... Труп волны снесли под коряги... Старик! Ты не знаешь природы: Ведь может быть тело дворняги, А сердце - чистейшей породы!
Как много тех, с кем можно лечь в постель,
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И утром, расставаясь улыбнуться,
И помахать рукой, и улыбнуться,
И целый день, волнуясь, ждать вестей.
Как много тех, с кем можно просто жить,
Пить утром кофе, говорить и спорить…
С кем можно ездить отдыхать на море,
И, как положено – и в радости, и в горе
Быть рядом… Но при этом не любить…
Как мало тех, с кем хочется мечтать!
Смотреть, как облака роятся в небе,
Писать слова любви на первом снеге,
И думать лишь об этом человеке…
И счастья большего не знать и не желать.
Как мало тех, с кем можно помолчать,
Кто понимает с полуслова, с полувзгляда,
Кому не жалко год за годом отдавать,
И за кого ты сможешь, как награду,
Любую боль, любую казнь принять…
Вот так и вьётся эта канитель -
Легко встречаются, без боли расстаются…
Все потому, что много тех, с кем можно лечь в постель.
Все потому, что мало тех, с кем хочется проснуться.
Как много тех, с кем можно лечь в постель…
Как мало тех, с кем хочется проснуться…
И жизнь плетёт нас, словно канитель…
Сдвигая, будто при гадании на блюдце.
Мы мечемся: – работа…быт…дела…
Кто хочет слышать- всё же должен слушать…
А на бегу- заметишь лишь тела…
Остановитесь…чтоб увидеть душу.
Мы выбираем сердцем – по уму…
Порой боимся на улыбку- улыбнуться,
Но душу открываем лишь тому,
С которым и захочется проснуться..
Как много тех, с кем можно говорить.
Как мало тех, с кем трепетно молчание.
Когда надежды тоненькая нить
Меж нами, как простое понимание.
Как много тех, с кем можно горевать,
Вопросами подогревать сомнения.
Как мало тех, с кем можно узнавать
Себя, как нашей жизни отражение.
Как много тех, с кем лучше бы молчать,
Кому не проболтаться бы в печали.
Как мало тех, кому мы доверять
Могли бы то, что от себя скрывали.
С кем силы мы душевные найдем,
Кому душой и сердцем слепо верим.
Кого мы непременно позовем,
Когда беда откроет наши двери.
Как мало их, с кем можно – не мудря.
С кем мы печаль и радость пригубили.
Возможно, только им благодаря
Мы этот мир изменчивый любили.
Ненавижу я всяких зануд и нытиков,
Отравляющих радость за годом год,
Раздраженно-плаксивых и вечных критиков
Наших самых ничтожных порой невзгод!
Люди строят завод, корпуса вздымают,
Люди верят сквозь трудности в свой успех.
А зануда не верит. Он больше знает.
А зануда зарплату и жизнь ругает,
А зануда скулит и терзает всех.
Как досадно бывает подчас в дороге,
Где шагают ребята в жару и стынь:
Все устали и все натрудили ноги,
А бранится и стонет за всех один.
Он скрипит, он по ниточкам тянет нервы:
«Жмет ботинок... Когда же мы отдохнем?»
И рюкзак-то тяжел, и не те консервы,
Да и тем ли идем вообще путем?!
И с такой он душой о себе хлопочет,
Будто жизнью иною, чем все, живет:
Есть и пить только он ведь один и
хочет И один только в мире и устает.
Да, один устает и один страдает,
Всюду самый хороший порыв губя.
Лишь одно его в жизни не утомляет —
Это страстно любить самого себя.
Ну скажите на милость: когда? зачем
Кто-то выдумал нытика и зануду?
Ведь они, будто ржавчина, есть повсюду,
Пусть немного, а жизнь отравляют всем.
И хотелось бы тихо их попросить:
— Хватит жар загребать чужими руками.
Не скулите! Не путайтесь под ногами,
Не мешайте всем людям хорошим жить!
Когда тебе худо – не надо
Показывать боль или грусть.
Порой и от близкого взгляда
Все спрятано будет пусть.
Печальный всем радость губит
(Проверено, и не раз) ,
А слабых никто не любит,
Приятель и тот не любит,
Хоть виду и не подаст.
Но друг прилетит, поможет,
Ему даже не говори,
Сделает все, что сможет,
Сделает раз и три,
Четыре и пять, возможно,
Всем сердцем, душою всей,
Ну, сколько, простите, можно,
В невзгодах терзать друзей?
Ты, главное, сам не плошай.
Упал – не кривись от боли.
Будь крепче, напористей, что ли,
Выжди и вновь вставай.
До жути просить не хочется.
А вот другим помогать,
Сражаться и созидать-
Высокое это зодчество.
Только другим помогая,
Всегда победишь в борьбе.
Уж это я точно знаю.
Проверено на себе!
Когда мне встречается в людях дурное,
То долгое время я верить стараюсь,
Что это скорее всего напускное,
Что это случайность. И я ошибаюсь.
И, мыслям подобным ища подтвержденья,
Стремлюсь я поверить, забыв про укор,
Что лжец, может, просто большой фантазёр,
А хам, он, наверно, такой от смущенья.
Что сплетник, шагнувший ко мне на порог,
Возможно, по глупости разболтался,
А друг, что однажды в беде не помог,
Не предал, а просто тогда растерялся.
Я вовсе не прячусь от бед под крыло.
Иными тут мерками следует мерить.
Ужасно не хочется верить во зло,
И в подлость ужасно не хочется верить!
Поэтому, встретив нечестных и злых,
Нередко стараешься волей-неволей
В душе своей словно бы выправить их
И попросту "отредактировать", что ли!
Но факты и время отнюдь не пустяк.
И сколько порой ни насилуешь душу,
А гниль всё равно невозможно никак
Ни спрятать, ни скрыть, как ослиные уши.
Ведь злого, признаться, мне в жизни моей
Не так уж и мало встречать доводилось.
И сколько хороших надежд поразбилось,
И сколько вот так потерял я друзей!
И всё же, и всё же я верить не брошу,
Что надо в начале любого пути
С хорошей, с хорошей и только с хорошей,
С доверчивой меркою к людям идти!
Пусть будут ошибки (такое не просто),
Но как же ты будешь безудержно рад,
Когда эта мерка придётся по росту
Тому, с кем ты станешь богаче стократ!
Пусть циники жалко бормочут, как дети,
Что, дескать, непрочная штука - сердца...
Не верю! Живут, существуют на свете
И дружба навек, и любовь до конца!
И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
Но только одно не забудь наперёд:
Ты сам своей мерке большой соответствуй,
И всё остальное, увидишь, - придёт!
Нынче век электроники и скоростей. Нынче людям без знаний и делать нечего. Я горжусь озареньем ума человечьего, Эрой смелых шагов и больших идей. Только, видно, не все идеально в мире, И ничто безнаказанно не получается: Если рамки в одном становятся шире, То в другом непременно, увы, сужаются. Чем глазастей радар, чем хитрей ультразвук И чем больше сверхмощного и сверхдальнего, Тем все меньше чего-то наивно-тайного, Романтически-сказочного вокруг. Я не знаю, кто прав тут, а кто не прав, Только что-то мы, видно, навек спугнули. Сказка... Ей неуютно в ракетном гуле, Сказке нужен скворечник и шум дубрав. Нужен сказке дурман лугового лета, Стук копыт, да мороз с бородой седой, Да сверчок, да еще чтоб за печкой где-то Жил хоть кроха, а все-таки домовой... Ну а мы, будто в вихре хмельного шквала, Все стремимся и жить и любить быстрей. Даже музыка нервной какой-то стала, Что-то слишком визгливое слышится в ней! Пусть река - не ожившая чья-то лента, И в чащобах не прячутся колдуны. Только людям нужны красивые сны, И Добрыни с Аленушками нужны, И нельзя, чтоб навеки ушла легенда. Жизнь скучна, обнаженная до корней, Как сверх меры открытая всем красавица. Ведь душа лишь тогда горячо влюбляется, Если тайна какая-то будет в ней. Я - всем сердцем за технику и прогресс! Только пусть не померкнут слова и краски, Пусть хохочет в лесах берендеевский бес, Ведь экстракт из хвои не заменит лес, И радар никогда не заменит сказки!
Свежие комментарии