Редко обращаю внимание на подобные события, всегда настроен созерцательно-философски к вопросам ухода из жизни кого бы то ни было. Но некоторые фигуры заставляют задумываться о случайностях, которые меняют целые эпохи. Умерший намедни Цзян Цзэминь, архитектор «капиталистического Китая» явно пред ликом Старухи не раз и не два прокручивал в памяти ключевой эпизод своей жизни.
Когда он, великодушный и расслабленный, только избранный лидером великой страны на XVI съезде КПК, — заметил в череде запинающихся при выступлениях провинциальных коммунистов секретаря парткома города Фучжоу провинции Фуцзянь по имени Си Цзиньпин. Поговорил с неказистым «хозяйственником» лично, вспомнил его отца, тут же сделал кандидатом в члены ЦК КПК и губернатором Фуцзяня. А потом внимательно следил за карьерой, передвигая по партийной лестнице.
Цзян Цзэминь
родился 17-го августа 1926-го года в городе Янчжоу, в партию вступил в 1946-м. В 1955-м году отправился стажёром-конструктором работать на советский завод ЗИЛ в Москве, блестяще владел русским языком (за жизнь выучил семь иностранных, кстати). До 1980-го прошёл путь от инженера до руководителя департамента международных связей Министерства машиностроения. В 1982-1985 годах возглавлял Министерство электронной промышленности, вошёл в ЦК Компартии. 1985-1987 годы — мэр Шанхая и секретарь Шанхайского городского комитета Компартии.
Именно на этом посту смог без насилия и ввода правительственных войск обуздать бунты в городе, вспыхнувшие в 1989-м после событий на площади Тяньаньмэнь. Был замечен Дэн Сяопином, который назначил его своим «преемником», сделал членом постоянного комитета Политбюро, а потом генеральным секретарём ЦК Компартии. В 1992-м году возглавил центральный Военный совет КПК. С 1993-го по 2003-й становится председателем Компартии, полновластным руководителем Китая.
Буквально воспринял лозунг ушедшего Дэна «обогащайтесь!», разработал концепцию «социализма с китайской спецификой» и провёл много либеральных реформ. Смог сделать экономику интегрированной в мировую (вступление в ВТО), вывести её на седьмое место в мире. Главным внутренним политическим достижением можно считать внедрённую доктрину «трёх представительств»: совместную работу Компартии, рабочих, крестьян и предпринимателей на построении Китая. Бизнесмены получили право вступать в КПК, избавились от эпитета «кровопийц».
Исторические плюсы.
Интеллигент, эрудит, полиглот и большая умница Цзян Цзэминь не смог затмить ореол «вождизма», которым безоговорочно обладали Мао Цзэдун и Дэн Сяопин, а также выбранный им Си Цзиньпин. Дни такие были, наверное, очень нелюбимые китайцами, — «времена перемен». Все 80-е годы ХХ века Китай неимоверно напрягался, стараясь приобрести статус индустриальной державы, экспериментировал и реформировался, с каждым годом усугубляя социально-экономические и политические противоречия. Не способный вырваться из нищеты.
Дело дошло до откровенного радикализма и фактического распада страны, если бы студенческий бунт площади Тяньаньмэнь не раздавили танками. Именно в Шанхае Цзян понял: китайское общество необходимо срочно пересобирать заново, с экономикой что-то делать. Выбор был невелик: постсоветский «дикий капитализм» России и попадание в вассальную зависимость от США, либо построение «китайского» с полным набором социалистических инструментов контроля за неизбежно нарождающимся классом «предпринимателей» с их частной инициативой.
Теория «трёх представительств» и наделение появившихся нуворишей и промышленно-финансовых воротил Китая партийными билетами на время остановили сползание в гражданскую войну, но породили небывалую с имперских времён дикую коррупцию. На неё не особо обращали внимания, поскольку Поднебесная рванула вперёд в экономическом развитии, найдя равновесную форму существования с Западом: тесное сотрудничество на принципах равноправия (сборочные цеха и дешёвая рабочая сила в обмен на современные технологии и инвестиции).
Американцам такое крайне не нравилось, но Цзян Цзэминь был упрямо-последователен, всегда жёстко отвергал попытки диктата со стороны Госдепа США проводить «демократические политические реформы», предпочитая разговаривать только за деньги и экономику, чем подкупал даже самых идеологически упёртых воротил Уолл-Стрит.
Которым было наплевать на прочие «принципиальности» лидера Китая: открытую поддержку Кубы, «леваков» Латинской Америки, разгромленной Югославии; строительство в бешеном темпе ВПК Поднебесной и обучение огромной новой Армии; на претензии создать юго-восточный «пояс безопасности» и фактическое выдавливание (на грани военного столкновения) американского флота из Южно-Китайского моря.
На исходе своего правления Цзян Цзэминь настолько уверился в мощи НОАК, что дерзнул силой посадить «заблудившийся» разведывательный самолёт ВМС США «EP-3» на Хайнане, чем нанёс репутации Штатов оглушительную оплеуху. А когда янки начали нагнетать вокруг Китая истерию и грозить войной, открылся секрет такого поведения Пекина. Цзян Цзэминь тишком да ладком преодолел идеологическое неприятие КПК «предательницы пути социализма» в лице России. Пекин в 2001-м году неожиданно объявляет о новой модели российско-китайских отношений, нашем всеобъемлющем стратегическом партнёрстве.
Не только в экономике и возобновлении культурного обмена, речь шла в первую очередь о военно-техническом сотрудничестве и разделении обязанностей по обеспечению коллективной безопасности морских границ от Аляски — до границ Индо-Тихоокеанского региона. А самым большим страхом Америки стали длительные консультации лично Цзян Цзэминя с нашим Евгением Примаковым, они были первыми архитекторами идеи «многополярного мира» и разных «центров силы» в Евразии и мире.
Что и зафиксировали в 1997-м году, подписав на уровне лидеров двух стран Декларацию «о многополярном мире и формировании нового международного порядка», от которой откровенно пахнуло вызовом американоцентричной политике. Именно из этого документа логично появились при Владимире Путине организации БРИКС и ШОС, полностью устранившие былые противоречия России и Китая.
Почву для примирения товарищ Цзян готовил долго, настойчиво убеждая своих однопартийцев простить заблудившуюся родину социализма. Улыбаясь, но со страхом интеллигентного человека и против тысячелетнего восточного этикета — позволял себя заключать в полупьяные объятия Бориса Ельцина, блистал знанием русских поговорок, пел «Калинку», просил избавить себя от экскурсоводов в Ясной Поляне, поскольку по книгам досконально изучил каждый уголок усадьбы Льва Толстого.
Долго и настойчиво Цзян Цзэминь собирал одуревших от ветров свободы и взаимных претензий членов будущей «Шанхайской пятерки» (Россию, Казахстан, Киргизию, Таджикистан) под эгидой Китая, изощряясь в восточной витиеватости уговоров: мы имеем общие границы, давайте жить и торговать по особым правилам, крепить безопасность, бороться с захлестнувшими тогда Центральную Азию наркотрафиком, терроризмом, работорговлей и незаконным оборотом оружия.
Первый Саммит ШОС
Получилось, Шанхайская организация сотрудничества сегодня разрослась и туда стремятся попасть страны других континентов. А в начале 2000-х никто не верил председателю Цзяну, когда он произнёс:
«ШОС стал первым и важнейшим мировым событием на стыке двух тысячелетий».
На что даже Владимир Путин недоверчиво улыбнулся. А долгое время спящий «бумажный тигр» никого не интересовал, пока Китай не набрал своё экономическое могущество, а Россия не превзошла коллективный Запад по стратегическим ядерным вооружениям и технологиям ВПК. Именно такое развитие событий предрекал Цзян Цзэминь.
При прочих равных, наши почти союзнические отношения с Пекином были дальновидно просчитаны и буквально через колено продавлены именно им. Сумевшим окоротить прозападное крыло Компартии Китая и назначить главный приоритет обеспечения безопасности не через дружбу с Вашингтоном, а именно через сотрудничество на «северном направлении». А замеченный и выдвинутый Цзяном в высшую политическую власть Си Цзиньпин не отступает от заветов своего благодетеля в этой части света.
Исторические минусы.
Мудрый Дэн Сяопин сформулировал исключительный подход к внутренней политике Китая, который не смог развиваться в режиме самоизоляции: «не важно, какого цвета кошка, лишь бы она ловила мышей». Хрестоматийная цитата, но звучала она иначе, без всякой иронии:
«Не важно, какого кот цвета — черный он или белый. Хороший кот такой, который ловит мышей… чтобы вам было понятно, о чём говорю, — в реальной жизни не всё является классовой борьбой».
Произнесена данная идеологема была в 1973-м, растолкована в последствии Компартией однозначно: необходимо отделять революционные догматы построения мира коммунизма и насущные задачи модернизации китайской экономики. Все 80-е годы Китай строился именно в рамках такой неофициальной доктрины.
Пробовались различные прагматические экономические реформы: элементы свободного внутреннего рынка, появление прав частной собственности на средства производства, создание свободных экономических зон. «Кошка» Великого Дэна ловила мышей.
Цзян Цзэминь утратил партийный и хозяйственный контроль над мурлыкающим «животным», при нём «кошка» пустилась во все тяжкие, начала гулять с неприличным для мира социализма размахом. Рост ВВП Китая стал оплачиваться разнузданным поведением «новых китайских», которые подобно «новым русским» вели себя хозяевами жизни, не обращая внимание на врученные партбилеты.
Компартия разделилась: с одной стороны отчётливо выявились три поколения «строителей коммунизма Мао». Суровые, умеренные в нормах потребления аскеты, облачённые во френчи своего кумира, всегда застёгнутые на все пуговицы, ставящие справедливость выше закона.
Они почти с ненавистью смотрели на новый разделённый Китай Цзян Цзэминя по уровню потребления. Когда южные провинции стремительно превращались в поздний индустриальный Лондон: блеск и нищета, жуткая эксплуатация с палочной дисциплиной и безграничная свобода потребления с миллиардерами и поездками в казино Макао в окружении топ-модельных, почти официально разрешённых «девочек».
Анонсированный «сад ста цветов» расцвёл тысячами, большинство из которых были отнюдь не культурно-хозяйственными, а вполне сорными: безудержная коррупция, клановые назначения, «Фалуньгун» — сектантская религиозная организация, вобравшая в себя сотни тысяч адептов (даже из армейской среды), попытки создать оппозиционную «Китайскую демократическую партию». Подрыв социалистической стабильности «комсомольцами», возжелавших очисть страну от замшелых самоходных восковых копий Мао. Но Цзян Цзэминь не обращал на это внимание…
Его деятельность всегда напоминала странное сочетание «горбачёвщины» (стремление к ведению внешней политики в ущерб внутренней) и яростной борьбы Мао Цзэдуна с колониализмом вокруг Китая, предательством в рядах партии. А режимы переключались тумблером, когда из въедливого технократа-инженера конструкторского бюро мыловаренной фабрики… председатель Цзян вдруг превращался в наиактивнейшего мирового лидера с огромными причудами.
Историческая ночь на 1-е июля 1997-го года продемонстрировала успехи: бывшая британская колония Гонконг перешла в юрисдикцию КНР, а купающийся в аплодисментах товарищ Цзян впервые произнёс слова «единый и великий китайский мир, который жаждет объединения». Никакого португальского духа в Макао, британского — в Гонконге, пост-японского и проамериканского — в Тайване! Всем изучать путь в родную гавань! Хотят того или нет! Запад понял, что его провели...
Гонконг-1997, возвращение в родную гавань
Почему китайцы не признали за председателем Цзяном титул «лидера нации»? Из-за его противоречивости, возраста (пришёл к высшему посту под пенсию) и убеждённости всей Компартии, что фигурой он должен стать временной. Переходной между Великим Кормчим Дэном и… пока неизвестной реинкарнацией Великого Мао, способного устранить противоречия миров капитализма и социализма, сплотить партию и ставший таким разношёрстным и разделённым китайский народ.
За дюжину лет пребывания на посту Генсека Компартии Цзян смог лишь решить экономические вопросы, выведя Китай в лидирующую десятку мировых держав. В ручном режиме, отрасль за отраслью, он занимался уговорами, компромиссами, принимал и пытался перевоспитывать в рядах партии оголтелых хищников-капиталистов, бережно холил и лелеял каждую иностранную инвестицию.
Не мог стать «лидером» коммунистического Китая, слишком олицетворял чуждую культуру «белолицых варваров». Его огромные очки, никак не вяжущиеся с образом, кипучая и задорная энергия тинэйджера, неприличная для вековой традиции повелителей Поднебесной жизнерадостность. Играть на пианино, петь и пытаться танцевать по любому поводу, блистать иностранными языками в официальных визитах, публично цитировать Линкольна и Толстого. А после настойчивого предложения королеве Елизавете II спеть вместе караоке... «старая гвардия Мао» вместе со своими отпрысками отвернулась от Цзяна.
Вполне справедливо начав критиковать за высочайшие темпы коррупции, социального расслоения, дикую внутреннюю миграцию, обезлюдевшие западные и северные провинции, массовую безработицу. Обнадёженные возвращением Гонконга, выигрышем права провести Олимпиаду-2008, вступлением в ВТО… соратники Цзян Цзэминя так и не получили внятного, подтверждённого целевыми программами «нового курса» по воссоединению Китая в умах, идеологии и территориальной целостности.
При председателе Цзяне закипел сепаратизмом Уйгурский автономный округ, начал бурлить Шанхай и только-только вернувшийся Гонконг. А Генсек лишь лавировал между несколькими партийными кланами, в кризисные моменты начинал вести себя каким-то въедливым управляющим суконной лавки и капризничать. Такая манера привела к росту тщеславия, желанию купаться в «долгих и продолжительных аплодисментах», постоянно стремиться оказаться в центре общественного внимания. Желательно, зарубежной прессы.
Выводы.
Не буду останавливаться на перипетиях партийной внутривидовой борьбы Китая, тема спекулятивная. Построенная на дутых сенсациях и домыслах западной, японской или южно-корейской прессы, кормящейся слухами и сплетнями сбежавших из социалистического лагеря китайцев. По большей части, стремящихся избежать расстрельного взвода за свои тёмные делишки во времена «экономической свободы» Цзян Цзэминя.
С которой начал бороться флегматичный, застёгнутый на все пуговицы Си Цзиньпин, с 2012-го признанный очередным «Великим Кормчим» безоговорочно. Несмотря на личные симпатии к его персоне бывшего председателя, своего благодетеля он не пощадил, развернув небывалую антикоррупционную кампанию, начав партийные и армейские чистки, словно специально выбирая целые кланы сторонников Цзяна.
Особо выделяя карательными санкциями пробившихся в КПК представителей бизнеса, которые пестовались в рамках концепции «трёх представительств». Кормчий Си сходу назвал её «расплывчатой, адаптационной и не отвечающей идеологии текущего исторического момента». А как изящно и последовательно действующий Председатель выпиливал ставшего «серым кардиналом» товарища Цзяна из контроля над всеми партийными рычагами управления — драмы писать можно.
Отдать должное можно покойному в одном: ушёл в отставку крайне неохотно, но не стал устраивать «битв бульдогов» под ковром, мирно передал власть. Даже свой последний высокий пост (председателя центральной Военной комиссии КПК) уступил Ху Цзиньтао, хотя его уговаривали остаться. Но поступил честно, раз транзит власти произошёл, пусть будет полным. За это его уважают в Китае «гвардейцы Дэна», и что неудивительно — молодёжь, которая связывает имя товарища Цзяна с появлением «западного образа жизни» и поп-культуры.
Редкая и уникальная фигура всё-таки. Сумевшая после страшного кризиса площади Тяньаньмэнь спасти страну от гражданского раскола и войны. Вовремя выдвинутая на вершину власти провидцем Дэном Сяопином, который понимал: старая и костная идеологическая «когорта Мао» ни чёрта не смыслит в экономике, не желает реформ и выхода из самоизоляции. Нужен другой тип коммуниста — ловкача и Главного Конструктора нового экономического Китая. Непримиримого к инакомыслию, не угодничающего перед Западом, и очень-очень любящего власть. Способного её не выпустить из цепких рук.
Угадал Кормчий Дэн, не промахнулся с выбором. Способный стать своим в самом либеральном салоне Восточного Побережья США и говорящий свободно на многих языках, за пределами Китая жонглирующий цитированием классиков прогрессивизма и либерализма, вплоть до Линкольна… дома товарищ Цзян безжалостно давил ростки подобных идей на корню. Хотите денег — берите, сколько сможете заработать, не запрещено их тратить. Но идеология будет прежней, коммунистической и жирная точка. Абсолютный прагматик.
Сам того не замечая, Цзян организовал новый «красный разворот» Китая в плановую суверенную экономику. Научил Кормчего Си правильно формулировать идеи «единого Китая без границ», бороться с инакомыслием и концентрировать власть в одних руках. Не угодить, как сам бывший председатель, в капканы социальной несправедливости и расслоения общества. Чем Си Цзиньпин успешно и занимается десять лет, продолжит столько же. Без лишнего личного очарования, харизмы и гибкости своего умершего благодетеля. Китай стал другим.
Исторические напёрстки
Свежие комментарии