Дед вернулся с войны. Устроился продавцом в скромный сельский магазин. И отработал до пенсии. С тех военных лет осталась привычка носить кирзовые сапоги, которые в сильные морозы менял на валенки. А еще – брюки-галифе.
Те, фронтовые, износились. И бабушка научилась шить. Сама. На швейной машинке. Не знаю, где они находили материю. Где-то находили. Другую одежду носить отказывался.
Из фронтовых товарищей остался один. Переписывались. Не знаю, почему – один? Ленинградец. Посылали друг другу письма.
Дед не рассказывал, о чем они писали. Только один раз обмолвился. Фронтовой друг написал: «Там, где мы с тобой в окопах сидели, построены дома. Много домов». Это в Ленинграде. Запомнил эту фразу.
Письма не сохранились. Насколько помню, прочитает – и в печь. Не было тогда привычки собирать архивы.
И вообще о войне – ни слова. Никому. И нам, внукам, не рассказывал, и взрослым детям – нашим родителям. Не мог рассказывать. Рана была глубокой. Не затянулась до конца его дней.
Иногда администрация школы просила прийти, воспоминаниями поделиться. Это называлось тогда патриотическим воспитанием.
Нужно было появиться или в пионерском отряде, или в комсомольской группе. Но он не мог. Отказывал. Причем категорично.
Слишком много горя – видел. Ленинградский фронт. Блокадный погибающий город. Наверное, не хотел, не мог память тормошить. И имел на это право.
Бывают страницы в прошлом, которые не хочется перечитывать. Не можешь перечитывать.
Только пару раз – об окружении. Когда не было ни еды, ни воды. Так – вскользь заметил.
Под старость лет – приехал из Сибири к нам, на Урал. Жили в небольшой квартирке. Я тогда был студентом.
Мне нужно было готовиться к устному зачету – сдавать темы на немецком языке. Ходил по коридору, старательно выговаривая фразы на чужом наречии. Так заучивают стихи.
Дед резко открыл дверь, бледный, как полотно, натянул куртку – вышел на улицу. И тогда я понял, как ему больно. Что я прошелся по его ране.
Он не смотрел фильмы про Великую Отечественную. И не слушал песни военных лет. Не было у него благоговения, не было патриотического оптимизма. И ностальгии по той ужасной поре. Как будто хотел забыть.
И встречи с однополчанами не для него. Конечно, зарплата маленькая. Как и пенсия. Наверное, сельсовет мог бы помочь – с поездкой. Или военкомат. Это я предполагаю, разумеется. Но он никуда не ходил. И ни о чем не просил. Забыть, забыть, забыть.
Сильнее рассказов о войне – его закрытость, его желание не вспоминать. Это многое говорит о той суровой жуткой поре.
Главное – долг выполнил. И страну защитил.
Пусть им - фронтовикам – земля пухом будет. Всем, кто погиб, всем, кто до конца жизни нес на себе груз той трагедии.
Поздравляю вас с Днем Победы! Это самый светлый праздник в нашей стране.
Пусть у вас все всегда будет хорошо. С праздником!
Свежие комментарии