Как ювенальная юстиция в США «защищает» детей от собственных родителей

Двери лифта открылись, и дорогу нам с детьми заблокировали суровые полицейские, хорошо что сразу оружие не достали. «Это не они!» — вовремя подоспел управляющий нашего дома. Люди в форме сразу заулыбались и спросили, как дела, как настроение.

После прогулки узнала, что стражи порядка вместе с агентами Службы защиты детей (Child Protective Service, CPS) приехали к соседке по этажу Эльвире, чтобы спасти ее двухлетнего сына. А спасение заключалось в том, чтобы забрать ребенка у матери. Ведь когда Эльвира, она родом с Северного Кавказа, кормила сына, тот капризничал и намеренно ножкой ударил по тарелке с супом. Эльвира рассердилась: шлепнула мальчика по ноге и дала ему легкую пощечину.

Папа-американец «задокументировал» все происходящее на мобильный телефон и с этой уликой побежал в суд. Несмотря на воскресный день, дежурный судья сразу выдал protective order на сына Эльвиры. Согласно этому документу до судебного заседания мама не может приближаться к своему ребенку, видеть его и разговаривать с ним. Полиция и соцработники забрали мальчика на две недели и отвезли его к родителям мужа Эльвиры.

Я собиралась быть свидетелем на суде и рассказать, что соседка — хорошая и заботливая мать, никогда не избивала ребенка. Хорошо, что все обошлось. Эльвира рассказала на суде, что всегда старалась привить сыну бережное отношение к еде, уважительное отношение к маме (она сама готовила еду, а не заказывала в ресторане, не покупала полуфабрикаты в магазине, как делают большинство современных американок). Мальчик не первый раз разливал кашу или суп или раскидывал еду из тарелки на пол, мама его предупреждала, но, видимо, без шлепка знания не усваивались.

Судья вынесла решение: дело закрыть, вернуть ребенка маме, так как в столице оплеуха не считается жестоким обращением с детьми.

Два года назад в штате Мэриленд, недалеко от столицы США, произошла громкая история. Родители совершили страшное «преступление» с точки зрения Службы защиты! Они позволяли своим детям 6 и 10 лет играть одним на детской площадке и самим же возвращаться домой (а до дома от площадки всего метров 70–80)!

Первый звонок поступил в полицию от бывшего моряка, который долго прятался в кустах и следил за детьми, потом короткими перебежками провожал их до дома, чтобы узнать адрес. Полиция передала сигнал в службу. Соцработники побывали в семье, и родители им сказали, что это не недосмотр, а их философия и метод воспитания детей. Даниэлла и Александр (мама и папа) учат ребят ответственности и самостоятельности, умению распоряжаться своим временем: к определенному часу быть дома, своевременно делать уроки. Доводы не убедили ювеналов, и они настоятельно рекомендовали сопровождать детей во время прогулки.

Позже поступил повторный сигнал от «добрых прохожих». Родителям грозило судебное разбирательство — но вмешались неравнодушные люди из разных городов и штатов. Был организован сбор подписей в защиту Даниэллы и ее мужа. Эти истории с хорошим концом.

Возможно, Службу защиты детей рядовые американцы боятся так же, как и налоговую инспекцию. Служба была создана еще в начале XIX века в Нью-Йорке, чтобы помочь беспризорным детям, а также для того, чтобы бороться с нерадивыми и жестокими мамами и папами вплоть до лишения их родительских прав. Это государственная структура, и название ее в разных штатах может быть различным: Департамент детей и семьи, Департамент соцслужбы, Департамент оказания помощи семье — но смысл ее деятельности от этого не меняется.

Сигнал в службу может поступить от «бдительных» соседей (12-летний ребенок сидит один дома, у 10-летнего мальчика синяк, наверное, папа ударил), а также от полиции. «Защитники» детей обязаны реагировать в течение пяти дней. Полномочия у сотрудников такой службы очень большие. Интересно, что при всей американской открытости про эту организацию трудно найти достаточно информации.

Рейд по выявлению преступлений против детей в Лос-Анджелесе.

Обычно первый разговор ювеналов с родителями строится в виде лекции: им рассказывают о том, как нужно заботиться о своих детях, что недопустимы физические наказания, а также непозволительно любое принуждение ребенка (и это очень широкое толкование: сына или дочь нельзя заставлять читать, делать уроки, заниматься спортом).

Второе предупреждение уже серьезно, дело могут передать в суд, а там недалеко и до лишения родительских прав. Причем поводом может послужить даже положительный ответ ребенка на вопрос судьи: «А не было ли тебе скучно дома одному?». Или, если несовершеннолетнее дите считает, что мама его не удовлетворяет материально, суд может найти другую семью, которая обеспечит все дорогостоящие запросы.

Знаю про многие семьи, которым эта служба испортила жизнь.

Эрвин — сотрудник силового ведомства. В предыдущем браке у него был сын. Много лет назад мальчик, тогда ему было семь лет, позвонил по совету соседей в полицию и сказал, что «устал от такой жизни, его родители часто ругаются, так он больше жить не может». Полиция забрала ребенка и передала в Службу защиты детей.

Потом был суд, и мальчика определили в дом ребенка. Очень быстро его потом усыновили. Эрвин годами пытался использовать свои «силовые» контакты, чтобы узнать новый адрес мальчика или хотя бы телефон. Глухая стена. Он умолял знакомых и коллег, чтобы ему дали возможность хотя бы издали посмотреть на растущего ребенка. Бесполезно.

Однажды ночью Эрвину позвонили и сообщили, что его сын, уже 17-летний подросток, разбился на мотоцикле насмерть.

После такой трагедии Эрвин решил мстить другим. Он на улице высматривал мам с детьми и, если видел хоть какой-то намек на грубость, оплеуху, подзатыльник, сразу бежал звонить ювеналам и полицейским. Сколько детей и родителей пострадало от его мести, трудно даже представить.

Однажды моя знакомая педиатр Меган рассказала историю, которая заставила ее уйти из госпиталя. В приемный покой пришла мама с 6-летней дочкой. Девочка упала с лестницы, на руке были ушибы, подозрение на закрытый перелом. Ассистент Меган разглядел еще синяки на спине, явно трех-четырехдневной давности. Не выяснив у мамы и девочки происхождение «болячек» и не поставив в известность Меган, он позвонил в Службу защиты.

Соцработники постарались на славу: они превратили жизнь матери-одиночки и ее дочки в кошмар. Почти ежедневно с пристрастием допрашивали девочку: сколько раз мать избивала ее, каким тяжелым предметом пользовалась для битья, может быть, грозилась убить и так далее. Девочка в слезах повторяла, что ее мама самая добрая и никогда даже голос не повышала.

Доведя девочку до истерики, а мать до депрессии, ювеналы отстали лишь через месяц, и то благодаря Меган. Педиатр в беседе с «защитниками» детей уверила их, что девочка не выглядела испуганной или затравленной, на маму смотрела с любовью и теплотой, в такой семье не может быть насилия или жестокости. И все равно ювеналы еще долго держали дело на контроле (периодически разговаривали с соседями, с педагогами в детском саду, педиатрами в поликлинике).

Меган считает, что медики должны хорошо подумать, прежде чем чью-то жизнь превратить в ад из-за подозрительного синяка или царапины. И даже если мама и побила вдруг ребенка, еще неизвестно, что лучше: злая, но родная мать или добрые, но чужие тети в доме ребенка. И хотя врачи официально не обязаны звонить в полицию или соцработникам, тем не менее, некоторые люди в белых халатах видят в этом свой гражданский и профессиональный долг.

У другой знакомой 15-летняя дочка Айрис решила, что ей надо срочно похудеть. Роль сыграли и «заботливые» подружки, которые прочили Айрис карьеру фотомодели — только для цели ей надо было сбросить еще пять килограммов. Девочка перестала есть вообще, быстро стали портиться волосы и ногти, часто менялось настроение. Мама отвела дочь к педиатру и диетологу. Врачи попросили разрешения переговорить с подростком наедине.

Разговор в основном шел о том, не мама ли экономит на еде, действительно ли это ее собственное решение — отказываться от завтрака и ужина. Поняв, что маму не получится сделать врагом здоровья Айрис, медики начали помогать восстанавливать правильное питание.

Первое впечатление, что американские родители — самые спокойные: не кричат на своих детей, не ругают и не наказывают их.

Может быть, это из-за страха перед ювеналами?