- Эй, хозяева! Открывайте! Есть тут кто?

            В дубовую дверь требовательно стучала молодая девица в белом сарафане и белой же косыночке, из-под нее коса русая до пояса, через плечо – увесистая сумка с красным крестом.

            На ее призывы никто не отзывался, но красавица не оставляла своих попыток – видно было, что девица она настойчивая и своего добиваться привыкла. Наконец, послышались шаркающие шаги, оханье, шипение сквозь зубы, и скрипучий неприятный голос проговорил:

           

— Кого там еще черт несет?

— Кого черт несет, я не знаю, а я к вам своими ногами пришла, по доброй воле, на волшебную практику! Так что открывайте, я все равно не уйду!

            Залязгали замки и засовы, дубовые двери со скрежетом приоткрылись, в открывшемся проеме нарисовался тощий лысый старикашка в черном трико с отвисшими коленками.

            — Чего-чего? – пренебрежительно произнес он, оглядывая девицу в белом. – Волшебница, говоришь? А я вот тебя сейчас в жабу превращу – будешь знать, как к занятым людям лезть.

            — Вы – Кощей? – строго уточнила девица.

            — Ага, Кощей! – осклабился старик. – Самый злодейский из всех сказочных злодеев! Вот щас я тебя…

– Имейте в виду, на меня ваши пугалки не действуют, — невежливо прервала его девица. – Мне надо пройти практику, и я ее пройду! А вы мне в зачетном листе распишетесь.

- Распишусь, распишусь… Уж я тебя распишу под хохлому, — угрожающе пообещал Кощей, но закашлялся мучительно, до перханья, схватился за грудь и согнулся в три погибели.

- Дедуля, обопритесь на меня! – кинулась к нему девица. – И дышите, дышите. Вот так, глубже. Куда тут идти, говорите!

Вскоре она уже устраивала его на широкой лавке в комнате.

- Вот, полежите пока, и дайте пульс. Конечно, лучше бы вам на кровать, в опочивальню, а то тут, в чулане, неуютно как-то…

- Какой такой чулан? – обиделся отдышавшийся Кощей. – Это и есть опочивальня, дурища!

- Не надо обзываться, это ухудшает состояние вашего здоровья, — предупредила девица. – Я вовсе не дурища, а Василиса Припарочка, учусь на душевно-целительском факультете Академии Сказочной Медицины.

- Как ты сказала? – изумился Кощей. – Василиса Припарочка? Ну у тебя и имечко! Кто ж тебя с таким замуж-то возьмет???

- Кому надо, тот и возьмет, — с достоинством ответила девушка. – Не фамилия славит человека, а человек фамилию!

- А что за факультет такой дурацкий, никогда не слышал? – поинтересовался Кощей.

- Вот видите, никогда не слышали, а «дурацким» обозвали! – заметила Василиса. – Имейте в виду, осуждение черными стрелами ядовитыми в мир летит, от облаков отражается и к вам же возвращается. Осудили кого-то – все равно что себя ранили. Похвалили – себя погладили.

- Чушь какая! – сердито фыркнул Кощей. – Меня вот никто никогда не хвалил, и ничего, прожил…

- По внешнему виду не скажешь, что вы особым здоровьем отличаетесь, — предположила Василиса.

- Чегоооо? – воинственно ощетинился Кощей. – Да я, чтобы ты знала, бессмертный!

- Бессмертный – еще не значит «здоровый», — пожала плечами Василиса. – Дайте-ка я вас послушаю… Ну вот, так и знала. Сердечные ритмы неровные, тоны глухие, сердце словно зажато. Наверное, утомляетесь быстро, дыхание сбивается, в груди теснит?

- Есть такое дело, — признался Кощей. – И утомляюсь, и сбивается, и теснит… С богатырями всякими биться до того тяжко – хоть в гроб ложись. Я бы и лег, дык толку-то, бессмертный же…

- А зачем бьетесь?

- А по статусу… Кощей я, работа у меня такая, богатырей в бою тренировать. Если бы волшебством не владел – да меня бы каждый раз в куски крошили… Каждый раз на битву как на каторгу.

- Дедушка, ну что же вы так? – озаботилась Василиса. – Если вы свою работу разлюбили – ее менять надо. Ничего нельзя через силу делать, в неохотку. Это жизненные силы отнимает! Даже у бессмертных.

- Ишь… «Дедушка»… — подвился Кощей. – Меня так еще никто не называл…Мелочь, а приятно… Слышь, Василиса! А как я работу поменяю, ежели сказкой мне такая вот определена?

- Значит, надо хобби найти какое-нибудь! – уверено заявила Василиса. – Ну, по-другому сказать, занятие по душе! Чтобы нравилось вам то, что вы делаете. Чтобы душа пела!

- Какая там душа? – тоскливо спросил Кощей. – Нет у меня никакой души, Кощей я…

- Глупости! – отрезала Василиса. – В каждом есть душа. А если вы ее не видите, так и не мудрено: у вас тут в чулане темно и захламлено все, прямо черт ногу сломит!

- Ага, было дело, в прошлом году так-таки и сломал! – оживился Кощей. – И еще хвост сундуком прищемил. Ох, и ругался! Чертову бабушку через слово поминал!

- И я о том же! – подхватила Василиса. – У вас тут сама обстановка к ругани располагает. Тесно, мрачно, темно. Все в черных тонах, ни яркости жизни, ни лучика надежды. Откуда же у вас хорошее здоровье возьмется?

- Ой, права ты красавица, как есть права, никакого у меня здоровья давно не водится! – пригорюнился Кощей. – В спине стреляет, дальнозоркость развивается, коленки скрипят, сердце давит, кашель бьет, печень ноет, селезенка екает, поджелудочную схватывает, уж про желудок и вовсе не говорю, гастрит у меня, ничего не перевариваю!

- Дедушка, ну что же вы себя так запустили? – укоризненно покачала головой Василиса. – Это ж просто страшная сказка какая-то! Вы себя совсем не любите!

- А за что мне себя любить? — еще пуще сник Кощей. – Живу один, злодейства всякие творю по долгу службы, никто меня не любит, никому я не мил… Кто боится, кто проклинает, а чтоб любить – да ни в жизнь!

- Ну так если вы себя не любите, чего ж от других любви ждать? – резонно заметила Василиса. – Они ж как на ваш желчно-ядовитый вид посмотрят, так сразу под ваши мысли и подстраиваются. Хорошо о себе думать надо! И улыбаться почаще, очень помогает!

- Да неохота мне улыбаться, — вздохнул Кощей. – Нет у меня причин для веселья, понимаешь? Не балует меня жизнь-то…

- Так чего ждать-то, вы возьмите и сами себя побалуйте, — предложила Василиса. – Давайте для начала хоть в чулане уберемся. Я вам помогу.

- Опочивальня это! – рыкнул Кощей, но послушно поднялся с лавки.

- Так, где у вас тут окна? – деловито спросила Василиса, засучивая рукава.

- Не боишься белый сарафан-то измарать? – подначил Кощей.

- Не боюсь, к чистому грязь не пристанет, — кратко ответила Василиса. – Так что с окнами?

- Вон там где-то, — махнул рукой Кощей.

- Тут? Ой, мамочки мои, да вы же их сто лет не мыли!

- Какие сто? Лет триста – точно! – обиделся Кощей. – Я ж древний! И хоромы мои тоже – памятник старины.

- Что старины, то старины… Каменный век какой-то! Вы лучше покажите мне, где вода, ушат какой-нибудь  и тряпки, — распорядилась Василиса. Кощей безропотно потрусил за инвентарем.

Тряпки нашлись, дело пошло споро, Василиса работала сноровисто, с песнями, несмотря что окна закоптились хуже чем печная труба. Пришлось несколько вод поменять, Кощей только успевал подносить. Но сердце не щемило и одышка не мучила, даже азарт какой-то появился.

- Это потому что полезное для себя дело делаете, вот ваш Организм вам и благодарен, — пояснила Василиса, протирая окна насухо. – Смотрите, красота какая!

За окнами действительно была красота – зеленый лужок, коровка пасется, солнышко светит, птички летают  – просто идиллия и пастораль. Зато опочивальня, которую Василиса упорно считала чуланом… Солнце безжалостно высветило все темные углы и закоулки, всю вековую пыль на нагроможденных друг на друга сундуках, ларцах, узлах и прочих завалах.

- Ох и накопили вы всякой ненужности! – всплеснула руками Василиса. – Ну что же это такое??? Как же вы до сих пор живы-то?

- Бессмертный потому что, — сердито буркнул сконфуженный Кощей. – А чего? Живу себе, не жалуюсь.

- Как не жалуетесь? – удивленно вскинула круглые брови Василиса. – Сами же говорили: там тянет, тут ноет, здесь болит! Между прочим, так вот эти завалы и отражаются на вашем здоровье! Нет уж, давайте-ка расставаться со всем этим и наводить порядок. Вот в этом сундуке у вас что?

- Не тронь! – взвился Кощей. – Это мои сокровища! Каменья драгоценные!

Но Василиса, на обращая внимания на его вопли, уже открыла сундук и изумленно замерла над ним.

- Ага, каменья. Только что в них драгоценного – не пойму. Может, объясните?

Кощей мигом подскочил к сундуку и тоже замер, уставившись на содержимое. Сундук был полон мелких и крупных булыжников серо-зеленоватого цвета, а местами черные да грязно-желтые попадались.

- Ээээ… Понимаешь, Василиса, это обиды мои… Копил их много веков, в этот сундук складывал. Каждую обиду берегу, лелею, смакую, ограняю – чистые бриллианты, аж сверкают! Что с ними сделалось – не пойму… Сверкали же!

- Не могут обиды сверкать, — заупрямилась вредная Василиса Припарочка.  – Вот так они и выглядят. Это вы в темноте, да с плохим зрением, их за драгоценности принимали! Вот этот каменюка – на кого обида?

- Дык не упомню уже… Давно это было!  Может, на Илюшку-богатыря, а может, на Марью-Искусницу. Или на Ягу? Нет, не помню уже!

- И зачем он вам тогда? Нет, дедуля, надо с обидами решительно расстаться!

- Что, вот так, со всем сундуком???

- Конечно! Чтоб вы знали, камни обид в желчном пузыре откладываются и очень жизнь портят. Мешают желчи правильно проистекать. От этого человек желтеет, темнеет и злится на весь белый свет. Вот прямо как вы. Больно же вам от них! Давайте, давайте! Вам же легче будет.

- А может, перебрать? Вдруг среди них какая драгоценная все же есть? – с надеждой спросил Кощей, хватаясь за край сундука.

- Ну уж драгоценность – камни в желчном пузыре! – фыркнула Василиса. – Ничего, кроме болевых ощущений и засорения протоков, от них не бывает! Ну, раз-два, взяли!

- Погоди, чего самим-то таскаться, сейчас, сколдую, — тяжко вздохнул Кощей.

Сундук тихо поднялся и плавно выплыл в дверь чулана-опочивальни.

- Так, теперь вот тут, — обернулась Василиса в другую сторону. – Это у нас что? Что за черная тряпка валяется?

- Это не тряпка! Это мой плащ! – грозно подбоченился Кощей. – Я его надеваю, когда колдовством кого-то победить надо! Знаешь, как он развевается? Все трепещут просто! Во гневе я страшен! Ой, ой, что-то в печенках закололо…

- Не мудрено, — ответила Василиса. – Вот ваш гневный плащ как раз и давит на печенку, дышать ей не дает и нормально функционировать. Ваш гнев у вас в печенках сидит и вам же жить мешает. Выпустить его надо бы!!!

- А как?

- Ну, превратите его в птицу, — посоветовала Василиса. – Пусть летит на волю.

- А  можно? – усомнился Кощей, то заклинание пробормотал и пальцами щелкнул. Плащ тут же, на глазах, съежился, усох и превратился в большую облезлую ворону, которая с карканьем вылетела прочь.

- Тьфу, мерзкая какая, глаза бы не смотрели, — плюнул Кощей.

- И зрение у вас падает как раз потому, что вы не хотите ничего видеть дальше своего носа, — подсказала Василиса. – А уж вглубь себя и вообще веками не заглядывали.

- Вот ведь ты дотошная, вот одно слово – Припарочка! Ну, не заглядывал, так это потому что темно было. А сейчас вот увидел, правда, старья всякого понавалено-то у меня… Слышь, Припарочка? А печени-то полегчало! – с удивлением прислушался к себе Кощей.

- А я что говорила? – обрадовалась Василиса. – Продолжим?

- Ну, продолжай, — разрешил Кощей. – Экая ты девка неугомонная! Прямо спасу от тебя нет!

- У нас на факультете все такие, — деловито сообщила Василиса.  – Сначала говорят, спасу нет, а потом глядь – и спасли кому-нибудь здоровье. Или даже жизнь.

- Это что? – подняла Василиса запыленный портрет какой-то женщины необыкновенной, ведьминской красоты.

- Положь на место, — насупился Кощей. – Это любовь моя несостоявшаяся. Яга в молодости. Оставь… Ох, присяду, что-то сердце заныло.

- Это оно вам подсказывает, что надо разобраться в ваших чувствах, — присела рядом Василиса. – Если любовь есть – так чего ж портрет в пыли и не на стенке? Любовь радовать должна! А если любовь прошла – так зачем вы ею сердце ваше обременяете? Оно, чай, не железное!

- Не железное, раз болит, — согласился Кощей. – А тут и болит, и ноет… Отвергла она мою любовь. Живет на отшибе, с добрыми молодцами заигрывает….

- Так у нее тоже работа такая, — погладила его по руке Василиса. – Дедушка, миленький, вы уж решите. Все, что не радует – убирайте из вашей жизни! Вот увидите, сразу облегчение вам выйдет.

- Дай сюда, — потянулся к раме Кощей. – Ой! Тьфу ты, занозу посадил! Не то в сердце, не то под ноготь, и там болит, и там…

- Давайте, достану, — предложила Василиса и достала из своей сумки пинцет. – Где заноза? Нет занозы! Все-все-все, сейчас подорожник приложу.  А вы скажите: «Себя прощаю, ее прощаю, судьбу прощаю, счастье встречаю».

- Себя прощаю, ее прощаю, судьбу прощаю, счастье встречаю… Ой! – подпрыгнул Кощей и обмяк. – Правда, нету больше … Ни под ногтем, ни в сердце…

- Вот и хорошо, дедулечка! Куда портрет?

- Протереть и на стенку, — решил Кощей. – Буду на него любоваться, когда и поговорю. Яга все ж-таки знатная колдунья и красавица была – иэээх! Пусть меня радует.

- Отлично, пусть висит, если радость от вещи – это всегда на пользу, — одобрила Василиса. – А это что за праща такая – камень в петле?

- Не дам, — вдруг заупрямился Кощей. – Не отдам эту вещь. Она мне дорога как память.

- А что хоть это? – полюбопытствовала Василиса.

- А камень заговоренный! И не праща это вовсе, а мой нашейный амулет, я его ношу, когда спина не очень болит и радикулит не мучает.

- То есть, как я понимаю, не часто, — прокомментировала Василиса. – А что за камень? На что заговорен?

- На мщение! Поклялся я отомстить одному восточному колдуну, что меня в поединке уязвил. Хитрее меня оказался, подлец. Ну, и я тогда помоложе был, опыта маловато. В общем, заговорил я камень от души, если пульну в него – не промахнусь. Только с тех пор ни разу и не повстречались, не довелось. Может, он уже и сгинул где, он же смертный был.

- Ну, дедуля, вы даете! – осуждающе покачала головой Василиса. – Камень за пазухой столько лет носите! Да как же вам в груди-то тяжело не будет???

- А отомстить? – засверкал глазами Кощей.

- А простить? – спросила Василиса. – Да его, может, уж и на свете нет, а вы все эту ношу на себе таскаете! И еще говорите, что дорога как память. Вот ведь правда, дорого вам такая память обходится! Шейный остеохондроз – раз! Радикулит – два! Сколиоз – три! Похоже, вы сами на себя этот камень заговорили, колдуну тому и трудиться не пришлось.

- А? Да как же это так? – растерялся Кощей. – А ведь кругом ты права!  Он и ведать не ведает, и в ус себе не дует, его там, может, давно райские гурии ублажают, а я тут с этой колодой на шее к земле гнусь, в землю врастаю. Не бывать этому!

И Кощей своей волшебной силой раскрутил камень и отправил его прочь. Камень с жужжанием и гудением скрылся в раскрытом окне.

- Как себя чувствуете? – поинтересовалась Василиса.

- А знаешь, ничего? – с удивлением объявил Кощей. – Откуда ни возьмись бодрость взялась, аж жить захотелось! Желудок вот только чего-то сигналит… Наверное, гастрит!  Не перевариваю я ничего…

- Вы, дедуля, наверное, и по жизни много чего не перевариваете?  — спросила Василиса.

- Много,  — признался Кощей.  – Работа у меня нервная, вредная. Кичливых богатырей не перевариваю. Женских слез не перевариваю. Шумных ребятишек не перевариваю. Когда от сюжета кто отклоняется – очень даже не перевариваю. А еще я не перевариваю…

- Достаточно, — прервала его Василиса. – Диагноз ясен: вы жизнь не перевариваете.  Нас вот как учат: жизнь – она разная, и ее принимать надо во всем многообразии. И хорошее, и плохое, и добро, и зло. А если не принимаешь, не перевариваешь – конечно, желудок страдает! Он же у нас орган пищеварения!

- Ох ты! – потер лысину Кощей. – Серьезное у вас там образование, как я погляжу!

- Сказочная Медицина – вообще очень интересное занятие, просто не оторваться, — похвасталась Василиса. – Ну что, заканчиваем уборку? Тут еще много!

- А щас я все одним махом! – раздухарился Кощей. – Эх, где наша не пропадала? И там пропадала, и тут пропадала, да только не пропала, потому как мы бессмертные!!! Иииэээххх!

Поднялся вихрь, все вокруг поднялось, закрутилось, замельтешило, а когда улеглось – в покоях было чисто, все блестело,  а посреди, горделиво отставив в сторону тощую ножку, стоял Кощей, успевший наколдовать себе серебристый костюм, алый плащ, и на лысине красовалась корона набекрень.

- Ух ты! Да вы мужчина хоть куда! – вырвалось у пораженной Василисы.

- Ага! Заиграла в жилах кровь! – самодовольно ухмыльнулся Кощей. – Но ты-то, девица красная, Василиса Припарочка, тоже хороша! Волшебница еще та! Это ж надо – самого Кощея так припарить, что вековые завалы разобрал!

- Значит, практика моя закончена? Зачетный лист подпишете? – тут же подсунула бумагу практичная Василиса.

- Давай, подпишу! И печать Кощееву поставлю, — протянул руку он. – Только скажи мне, Василиса, как ты вообще насмелилась ко мне сюда явиться? Неужто не страшно было?

- Еще как страшно, — призналась девица. – Только я давно усвоила: чем суровее испытание, тем больше Силы от него получаешь. А я хочу поскорее дипломированной душевно-целительной волшебницей стать, чтобы научить людей, как искоренить все болезни на земле!

- Ну и задачи ты себе ставишь! – с удовольствием потер руки Кощей. – Дерзкая, смелая, уважаю! Проси у меня чего хочешь – любые сокровища подарю!

- Вот уж спасибо, — помотала головой Василиса. – Я вон Кощеевы сокровища разобрала – и что в них хорошего оказалось? Любые сокровища, если их не использовать, в известковые отложения превратятся. Так что впрок копить не буду.

- Ну так чем же тебя отблагодарить? – расстроился Кощей. – Очень хочется! В жизни ни к кому благодарности не чувствовал,  аж душа на волю рвется!

- Это хорошо, — заулыбалась Василиса. – Я вот тогда вас попросить хочу…

- Проси! Все исполню!

- А можно я диплом по вам писать буду? – выпалила Василиса. – «Влияние здорового образа жизни на ее качество на примере Кощея Бессмертного». Как вам такая тема? Конечно, придется подробно изучить ваш быт, привычки, увлечения. Вы не против?

- Ну, ежели я как наглядный экспонат гожусь, так изучай, чего ж, — засмущался Кощей. – И мне с тобой повеселее будет. Ты такая… Припарочка, понимаешь!

- Ой, спасибо! Я так рада! Вы такой милый! Ну, до свидания! Я побежала!

- Побежала она… ишь, «милый»… — проворчал польщенный Кощей.  – Хоть ковер-самолет-то возьми! Вмиг домчит! Устала, небось?

- Устала! Ковер-самолет – это просто здорово! Но… — нет, лучше я пешочком. У вас тут, в царстве Кощеевом, такие травки растут – я по дороге видела! Хочу пособирать, а то у нас скоро зачет по травоведению!

- Ну, Василиса, быть тебе звездой и гордостью душевно-целительского факультета! – изрек пророчество Кощей. – Иди, собирай свои травки!

Он долго смотрел вслед уходящей Василисе, даже рукой все порывался помахать. Она обернулась и крикнула:

- А вам – домашнее задание: найти себе хобби по душе! Не забудьте!

- Хобби… — проворчал Кощей. – Я уже нашел это самое хобби – я теперича экспонат Академии Сказочной Медицины. Пойду откушаю чего-нибудь, аппетит проснулся, ну надо же! А потом, пожалуй, в речке искупаюсь, поплаваю. Не могу же я Василисушку подвести и диплом ей испортить! Я еще покажу, каковы настоящие Кощеевы сокровища! Такое здоровье себе наколдую – она еще ахнет! Нееее, хорошая мне сегодня вышла Припарочка… Волшебная!!!

Автор: Эльфика