Ровно 100 лет назад, 28 июня 1922 года в структуре ИНО (Иностранного отдела, то есть внешней разведки) ГПУ НКВД РСФСР было создано «закордонное отделение» – прообраз нелегальной разведки. Почему эта уникальная технология оказалась создана именно в России – и какое значение нелегалы имеют для нашей страны сегодня?
Строго говоря, закордонная, то есть иностранная разведывательная служба стала формироваться по нескольким распоряжениям Дзержинского сразу же после большевистского переворота. Правда, изначально ее деятельность была сведена к очень узкому кругу задач, связанных исключительно с борьбой против белогвардейских организаций на территории других стран (Германии, Польши, Прибалтийских государств, Румынии, Персии, Китая).
Лишь через несколько лет, когда Советская Россия стала превращаться в полноценное государство и закончилась Гражданская война, внешняя разведка стала получать больше функций и задач. Хотя все равно довольно долго политическая и стратегическая разведка считались второстепенным направлением. Хотя известны документы за подписью Дзержинского, в которых он еще во время Гражданской войны требовал от Особых отделов фронтов больше заниматься политической разведкой.
В конце концов в составе ВЧК, а затем ГПУ создается Иностранно-осведомительное отделение, которое возглавляет 22-летний латышский активист Людвиг Скуйскулме. Ранее он воевал в Туркестане, а главным его преимуществом было абсолютное знание немецкого языка, поскольку в родной Риге его отец работал кассиром в магазине, которым владели местные немцы.
По сути, Скуйскулме – первый начальник внешней агентурной разведки – попал на эту должность не то чтобы случайно, а просто был одним из тех, кто попался Дзержинскому под руку. Тогда кадровые вопросы решались порой таким вот образом, а молоденький латыш к тому же хорошо проявил себя в Туркестане и выказывал искренний большевистский энтузиазм. Правда, продержался он на этой должности буквально несколько месяцев.
Его сменил Соломон Могилевский, старый большевик, приятель Ленина и Троцкого и друг Дзержинского, вместе с которым ликвидировал мятеж эсеров. А Скуйскулме затем стал первым начальником Осведомительного отдела, то есть заграничной агентурной разведки, съездил в несколько загранкомандировок, но постепенно отошел от активной деятельности. Работал в экономическом отделе ОГПУ и в 1938 году в возрасте 40 лет вышел на пенсию по состоянию здоровья. Дальше его следы теряются.
А Соломон Могилевский погиб возле Тбилиси в очень странной авиакатастрофе в 1925 году вместе с Мясниковым (Мясникяном) и Атарбековым. На его похоронах пафосную речь произнес лично Троцкий, который проклинал закон земного тяготения как основную причину авиакатастрофы. На этом «романтический» период формирования внешней разведки закончился, и началась работа.
Достоверно неизвестно, кто именно придумал саму систему нелегальной разведки. Скорее всего, вряд ли это был один человек. Скорее, обстоятельства подтолкнули. Сама система внешнеполитических отношений Советской России того времени объективно подводила к такому решению. Длительное время советскую власть никто не признавал и, следовательно, не было никаких посольств в крупных странах. То есть привычная на тот момент форма разведки – через посольства – исключалась. С другой стороны, многие большевики имели большой опыт подпольной работы, то есть имели начальные навыки конспирации, а кое-кто прекрасно знал иностранные языки и местные обычаи и нравы.
В царское время разведчики-нелегалы были исключительным явлением, а такого массового опыта не было вовсе. С другой стороны, в тот период разведывательные функции во всех странах выполняли люди, которым по профессии это свойственно не было: ученые, особенно географы и натуралисты, религиозные миссионеры, коммерсанты. Пржевальский, например, большинство экспедиций которого в Китай, в Среднюю Азию и в Тибет финансировались Генеральным штабом с целью изучения территорий и местных племен, создания карт и тому подобное, а открытие дикой породы лошадей проходило факультативно. Но эти люди редко работали с агентурой, а уж тем более не создавали собственные агентурные сети.
Да и назвать их именно нелегалами в классическом понимании этого термина язык не поворачивается. Нелегал – это кадровый сотрудник разведки, выполняющий свою работу на территории другого государства под видом гражданина этой страны или третьего государства, действующий автономно и никак не связанный с легальной, то есть посольской резидентурой или любыми другими официальными организациями своей страны. Этот термин, как и громоздкое его определение – исключительно советское понятие, а само явление уникально и нигде более не встречается.
Сходный американский термин non official cover operative (NOC) обозначает сотрудника ЦРУ (или любой другой спецслужбы), работающего под непривязанным напрямую к разведке прикрытием. Это может быть, например, условный приглашенный преподаватель английского языка или сотрудник какого-нибудь общественного фонда или НКО. У него нет дипломатического паспорта и иммунитета. А функции те же.
Но нигде в мире нет практики специальной подготовки – порой многолетней – людей для глубокого внедрения в чужое общество. Иногда в качестве контрпримеров приводят Китай и Израиль, но здесь разница в том, что разведывательные структуры этих стран опираются на соответствующие диаспоры. Прямого же внедрения с изобретением легенды, изготовлением или приобретением всего комплекса документов нет ни у кого – кроме России (СССР).
Кстати, многие первые опыты в 1920-х годах были даже не то чтобы печальны, а порой анекдотичны. Многие молодые сотрудники ИНО были выходцами из рабоче-крестьянских семей, языковая подготовка была на первых порах очень слабой.
Но особенно плохо дело было с хорошими манерами и умением вести себя в западном обществе. Одна знаменитая семейная пара разведчиков-нелегалов впоследствии в воспоминаниях признавалась, что они едва не спалились уже в поезде Москва – Берлин из-за незнания того, как там все устроено и как ведут себя люди в вагонах первого класса. Набирались опыта практически на ходу, что свидетельствует о недюжинных талантах этих людей.
Серьезную помощь оказала «конкурирующая фирма» – Коминтерн. В этот период разведывательные возможности Коминтерна были в разы больше, чем у ИНО, в котором трудилось тогда чуть больше 150 человек, считая секретарш и машинисток. Кроме того, в разведке Коминтерна трудились, что говорится, местные, которым не требовалось учить языки или вникать в тонкости обычаев и привычек другой страны. И сперва именно на базе Коминтерна были организованы языковые курсы и знаменитая «лесная», она же 101-я школа, находившаяся тогда в районе современного ВДНХ – заброшенной лесной окраины Москвы.
Со временем ситуация стала выравниваться, хотя еще долгое время именно Коминтерн считался основной разведывательной структурой, а ИНО – бедным родственником, который часто менял названия, административное подчинение, структуру и штат. Можно вспомнить того же Зорге, который на допросах в японской контрразведке до последнего называл себя «агентом Коминтерна», хотя давно уже административно подчинялся ГРУ.
Также надо провести линию между теми сотрудниками разведки, кто ситуативно выезжает в загранкомандировки под чужими документами для выполнения некоего задания, и теми, кто годами, а то и десятилетиями живет в чужом обществе. С формальной точки зрения «командировочный» – тоже своего рода нелегал, но по факту это разные миссии и разный уровень подготовки.
В позднесоветский период едва ли не каждый будущий молодой сотрудник ПГУ КГБ в качестве проверочной работы или «экзамена» выполнял такие разовые поручения на территории другой страны: забрать пакет, передать или получить сообщение или вообще что-то абстрактное («езжай туда не знаю куда, но чтоб был у этого перекрестка за шесть минут до полуночи и тебя должно быть видно под фонарем»). Но все-таки говоря о нелегальной разведке, мы имеем в виду не такого рода рутинную разовую работу, а глубокое проникновение в чужое общество, подразумевающее коренную перестройку всего сознания.
Объяснить этот феномен невозможно. Есть, конечно, метафизические теории о том, что условному англичанину никогда не удастся стать советским или русским человеком настолько, чтобы на него не показывали пальцем в трамвае. Другое дело, что таких попыток просто не было. Все идеи о создании нелегальной разведки в западных (и некоторых восточных) странах разрушались на уровне еще предложения. Это дорого, долго, требует наличия специфического человеческого материала и может быть по совокупности факторов неоправданно. Да и гарантию никто не даст, что все это выстрелит.
А в СССР и в России эта система работает. Да, механизм отлажен десятилетиями, начиная с подготовки и создания легенды вплоть до физического способа проникновения в другую страну.
Но все равно в каждом отдельном случае приходится изобретать всю эту систему заново, поскольку каждая легенда индивидуальна, как и специфические знания, умения и даже психологический склада сотрудника.
Нелегальная разведка – исключительно советско-российское изобретение, прошедшее столетний путь развития от молодых энтузиастов без специфического образования до целой системы, основанной на уникальном опыте и индивидуальной подготовке. Сейчас даже гипотетически невозможно представить, насколько глубоко работает эта система по всему миру.
Для западных разведывательных сообществ российская нелегальная разведка – едва ли не главная головная боль. Особенно в последнее время, когда в результате тотальных высылок из дипломатических представительств и других загранучреждений оказались сокращены ресурсы разведки легальной. А государству требуется жизненно важная информация в режиме реального времени. Вообще роль разведки в нынешнее время вырастает многократно, и остается только аплодировать тем, кто в непростые исторические периоды сохранил и преумножил то наследие, которое закладывалось еще в 1920–1922 годах.
https://vz.ru/society/2022/6/28/1165021.html
.
Свежие комментарии