Анна Львовна воспитывала дочь одна. Замуж она не вышла, а чтобы не остаться совсем одной, родила уже почти в сорок лет, и души не чаяла в своей Эвелине.
- Смотри не вырасти из дочери эгоистку. Уж больно ты её балуешь, ни в чем отказа нет. Разве так можно? – предупреждала Аню сестра Света. Но Анна ничего и слышать не хотела. Девочка была как две капли воды похожей на мать. Несимпатичная, с грубоватыми чертами на крупном лице, мешковатой фигурой, строптивым характером.
Анне же казалось, что красивее и милее её дочери нет никого на белом свете. Она работала на полторы ставки, чтобы купить Эвелине всё необходимое, чтобы девочка ни в чём не нуждалась. Сама Анна носила платья по несколько лет, перелицовывала себе пальто, но Эвелина была с иголочки одета, рано начала пользоваться косметикой, и совершенно не слушалась мать.
Анна плакала от страха за судьбу дочки, ведь девушка начала рано ходить на танцы и возвращалась поздно в сопровождении кавалеров.
- Доченька, береги себя, не ходи ты поздно. Посидела бы хоть годик ещё дома… Тебе всего только шестнадцать лет, - уговаривала Анна дочь.
- Мама, я уже взрослая, сама знаю, - спокойно отвечала ей Эвелина.
- Ну, говорила же я тебе, не балуй её, - ругала Анну Света, - это только начало. Эгоистку вырастила. Откуда ей знать, что тебе стоило каждое её новое платье, туфли или побрякушки?
Анна молчала, но продолжала обеспечивать дочку новыми и новыми нарядами.
- Как же мне не стараться, - говорила она сестре, - я ведь у неё одна. Отца нет, а ей замуж надо выйти. Приданое, опять же нужно…
- Ты бы лучше подумала, где она работать будет. В школе одни тройки, учиться не хочет, а губы мажет с четырнадцати лет. И тебя ни во что не ставит.
- Да все они нынче такие, - оправдывалась Анна, хотя понимала, что дочка слишком строптива и ленива.
А Эвелина выскочила замуж, едва ей исполнилось восемнадцать лет. На уговоры матери подождать, она резко ответила:
- Сама замуж не вышла, и меня не пускаешь? А если я потом так и останусь одна? К тому же я беременна…
Анна обомлела и больше не перечила дочери. Но когда Эвелина родила, то мальчиком стала заниматься Анна. Она заменила ему и мать, и няньку, и воспитательницу. Эвелина не стремилась к сыну, она была по-прежнему занята собой. Плохо вела хозяйство в семье, не умела готовить, а любила просиживать часами у зеркала, краситься и делать себе новые прически.
Брак Эвелины распался очень рано. Не успела Анна отдать долги за свадебное торжество, как дочь уже была в разводе.
- Господи, за что мне такое наказание, - плакала Анна, выговариваясь сестре.
- Сама виновата, - воспитала эгоистку махровую. И не слушала меня. Вот теперь и внука таким смотри не воспитай.
Эвелина по-прежнему просила денег у матери, хотя Анна очень сдала, здоровье её стало подводить, ведь внук Серёжка жил у неё, Эвелина не собиралась брать к себе сына.
- Мама, мне надо судьбу устраивать, - говорила она матери, изредка навещая её в день зарплаты.
Эвелина ещё раз вышла замуж, но первое неудачное замужество ничему её не научило. Она снова осталась одна после трёх лет совместной жизни со вторым супругом.
- Ты совершенно не можешь заботиться о человеке. Ни о ком, даже толком о себе, - плакала мать, - в кого ты у меня такая?
- В тебя, - дерзила Эвелина, - ты передаёшь мне своё несчастье, своё одиночество. Мужчины не держатся около меня!
Она довольно оглядывала себя в зеркало и снова шла на свидания. Эвелина с тех пор никогда не была одна, но замуж никто её не звал, удержаться рядом с эгоистичной и самолюбивой женщиной долго никто не мог.
Анна постарела, стала болеть. Свою двухкомнатную квартиру, доставшуюся ей от родителей, она отдала ещё раньше дочери. А сама жила в однушке на краю города, которую ей подписала одинокая женщина за уход за ней по старости. Около десяти лет Анна ухаживала за престарелой знакомой, так и получила от неё это жильё. Теперь она жила в ней вместе с Серёжей.
Мальчик не был старательным в учёбе, рос, как и Эвелина, ленивым, избалованным и грубым.
- Ты можешь только эгоистов воспитывать, Анна, - вздыхала Света, - ну, что с Серёжки путного выйдет? Лодырь и есть лодырь.
Анна, безумно любившая внука, ничего не говорила сестре, а только отмахивалась.
- Ты уже на пенсии, - продолжала Света, - кто о тебе позаботится через десяток лет? Здоровье у тебя никуда, а ты всё работаешь…
Серёжа отслужил в армии, закончил курсы вождения, стал работать шофёром. Анна радовалась: хоть внук встал на ноги. Пусть и образования никакого нет.
Но Серёжка начал гулять, Анна переживала за него, не спала ночи, не могла уснуть, пока внука нет дома.
Поэтому, когда Сергей женился, Анна радовалась.
- Теперь, наконец-то я отдохну, для себя поживу, - говорила она сестре, - у Эвелины давно своя жизнь, пусть нескладная, но какая есть…Что уж. А за Серёженьку я рада.
Но Серёженька прожил в браке недолго. Начал выпивать, гулять и снова скоро оказался у бабушки. На укоры Анны он только отвечал:
- Я бы устроил свою личную жизнь, вот только где мне жить-то?
Парень намекал на отсутствие жилплощади. Анна призадумалась. А Сергей всё чаще выпрашивал у неё деньги с пенсии, уходил в рестораны. Своих заработков ему на гулянки не хватало. Мать Эвелина была к сыну равнодушна и ничем ему не помогала.
Однажды Сергей затеял разговор о том, что у его знакомого есть маленькая комната в общежитии, но там с семьёй жить неудобно, есть только общая кухня.
- Я бы женился, остепенился, только мне квартира нужна, - обещал Сергей, - давай, бабуль, переезжай в общагу. Зачем тебе кухня? А у меня жена молодая будет. У нас семья…
После очередного уговора, наплакавшись вдоволь, Анна переехала в комнатку общежития.
Когда её навестила там Света, то Анна держалась, не подавала вида, что обижена. Она только говорила сестре:
- Я уже старая, зачем мне кухня? Её убирать надо. А я теперь же и не готовлю. Так куплю кефирчика, батон. Мне и хватит.
Сестра вытирала слёзы, звала Анну к себе, но Анна не соглашалась, не желая притеснять Свету.
Сергей действительно женился, стал жить в квартире бабушки, нисколько не стесняясь. Бабушку он навещал по-прежнему только в день пенсии, желая получить от неё денежный подарок, как и всегда это было.
Анны не стало через год после переезда в общежитие. Она редко выходила из дома, сникла, очень похудела и сгорела от рака буквально за три месяца, тем более, что по больницам её никто не водил, и лечиться не уговаривал. Да и было поздно…
Квартиру унаследовал Серёжка, нисколько не чувствуя своей вины в скором уходе бабушки.
- Эх, Анна, Анна, - печалилась Света, - что за жизнь была у тебя? Была ли в ней радость? Наверное, была. Ты их любила. Только вот себя позабыла совсем. А зря… Сколько нас таких? Но каждому – своё…
Свежие комментарии