Женщине за семьдесят. Сидит вечером во дворе, только что собаку накормила. И думает: «Господи, как мне все надоело. И нет мне покоя».
Муж у нее стал капризным. А еще мнительным. Ему кажется, что он скоро помрет. У него какие-то предчувствия, о которых он рассказывает жене. И требует сочувствия. Померещится признак (или призрак) конца. Расстроится – и к своей раздраженной супруге. То птица в окно ударилась, то смахнул со стола зеркальце, и оно разбилось: «Вот, Нина, смерть за мной пришла». И сгорбится от печали.
А еще ей, «бедной женщине», нужно каждый день готовить мужу что-нибудь свеженькое. Три раза: утром, в обед и вечером. Потому что он отказывается есть вчерашний суп или пирожки. Вытаращит глаза и скажет, что «заслужил хорошую еду». Хорошая – только что приготовленная.
Муж с годами стал ворчливым: котлеты сухие, пельмени переваренные, овощи на салат рано порезаны, и из них вытек сок.
Занудство, которое было всегда, усилилось. Начнет рассказывать, как он встретился на улице с соседом, и растянет повествование на час. И будет топтаться на одном месте, смакуя детали.
То есть кого угодно из себя выведет.
Он вдруг начал требовать к себе уважение. Аргумент: всегда много зарабатывал, и устал. А жена меньше работала. И, конечно, не устала. Поэтому она обязана каждый вечер готовить ему постель и по утрам убирать. А еще наливать в ванну воду. И накрывать ему стол – в его комнате. Затем убирать посуду. Он молча принимает ее прислужничество. Только иногда скажет: «Нина, почему у тебя в солонке соль влажная? Поменяй». И не начнет есть суп, пока не появится желаемое.
Она весь день занята. Кухня с плитой, магазин, уборка-приборка. Двор и огород. Собака, которую нужно накормить. И приготовить ей. Зимой – убрать снег. Летом – огород.
А еще подать мужу еду и постелить ему постель. И выслушать рассказ, как он соседа встретил – на час или на два. В зависимости от ситуации.
Сидит жена и думает, как хорошо подруге, которая только что звонила: живет для себя. Никто «нервы не мотает». Захотела – легла. Не захотела – смотри телевизор или в парке гуляй. Можно вообще из дома на весь день куда-нибудь уйти: свобода! И никто не ноет под ухом. И внимания не требует.
А подруга почти в это же время подумала, что замечательно живется Нине, давней знакомой. У нет дома звенящей тишины. Звенящая тишина – это песня одиночества. И ей есть с кем поговорить. Даже поссориться. У нее каждую минуту – дело. Поэтому сложа руки не посидишь. Грустить и тосковать некогда. Она то с тряпкой, то с кастрюлей, то с сумкой. Значит, она востребована, нужна и любима.
Как-то они разговорились об этом. И долго смеялись.
Встретил я приятеля. Он мне долго-долго руку жал. Наконец сказал: «Знаешь, я тут про тебя думал. Тяжело тебе, наверное, живется». И продолжил, что на пенсии жуть. Дома сидеть невозможно: тоска смертная. Что мне работы не находится. Наверное, никто не берет.
А я ему отвечаю, что всегда его в душе жалел. Потому что ему в шестьдесят пять нужно каждый день – в любую погоду тащиться на работу. И не отдохнуть. И утром не поспать.
Идем с внучкой. Заметили впереди группу молодежи. Девочка моя предложила улицу перейти. Сказала, что они посмотрят на нее, на мою внучку, и тут же подумают, что она не по моде одета. А они все – «крутые».
Я настоял на своем. И мы продолжили наш путь. Мимо прошли, и никто из этой молодежи в нашу сторону даже не посмотрел.
Каждый в своей иллюзии живет.
Иногда иллюзии могут развеяться. И появится "настоящая" реальность.
Свежие комментарии