Слово "авоська" впервые прозвучало в октябре 1939 года из уст молодого сатирика Аркадия Райкина со сцены Колонного зала Дома союзов. И разлетелось по всему Советскому Союзу. Для миллионов людей авоська была палочкой-выручалочкой, кормилицей. И даже источником вдохновения. Великий клоун Олег Попов поймал в авоську ... Солнце! ("Солнце в авоське" называлась его известная миниатюра), а поэт Андрей Вознесенский поместил в нее Землю...
..."И так же весело и свойски,
как те арбузы у ворот, -
земля мотается в авоське
меридианов и широт!"
Андрей Вознесенский
Напраска и авось
Авоськой популярная в народе продуктовая сетка стала именоваться в конце 1930-х годов. Словечко родилось на улицах Москвы, когда в конце 1935 года в очередной раз были отменены продовольственные карточки, но поставка товаров все еще осуществлялась нерегулярно, со сбоями, из-за чего вводилось ограничение по отпуску товаров в одни руки. Граждане вынуждены были приспосабливаться к новым условиям и учиться жить по принципу ""хватай, что дают, а то потом не будет". Народное словотворчество как нельзя лучше отразило стихию советской повседневности: исконно русская частица "авось" означает надежду на случайную удачу, везение - "надежду русско-советского обывателя на встречу с каким-либо необходимым ему продуктом или предметом"1.
Неологизм был подхвачен молодым сатириком Аркадием Райкиным и в октябре 1939 года впервые прозвучал со сцены Колонного зала Дома союзов на I Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Миниатюра "Авоська" рисовала до боли знакомую зрителям картину городской жизни: простой работяга, выходя из дома, непременно берет с собой две хозяйственные сетки. Одна из них "авоська" - для необходимых вещей ("авось что-нибудь куплю"), а вторая "напраска" - для ненужных, но все равно купленных вместо тех, которые не смог найти. Удивительно, но эта, не совсем беззубая сатира не только была воспринята властью благосклонно, но и принесла Райкину вторую премию на конкурсе (первую не дали никому) и открыла дорогу в будущее.
В декабре того же года Райкин познакомил с авоськой самого Сталина - артиста вызвали в Георгиевский зал Кремля развлекать гостей на юбилее отца народов, и миниатюра была исполнена перед высшим руководством страны2.
Шуточное название разлетелось по всему Союзу и намертво приклеилось к провизионной сетке.
От чехов до Чехова
Конечно, сама по себе хозяйственная сетка, плетенная из суровой нити, не была ни советским изобретением, ни исключительно советским аксессуаром - во всем мире с такими сумками ходили за продуктами. Появилась она не позднее конца XIX века. Например, Антон Павлович Чехов оценил удобство будущей авоськи еще в 1898 году: увидев в Ницце, как местные кухарки ходят на базар с мешками из сетки, он отправил такой "сак" (от фр. sac - сумка) сестре в Мелихово3. Впрочем, на звание изобретателей авоськи претендуют не французы, а чехи: якобы в 1920-е годы именно они наладили производство ситёвок (чешск. - sit ovka), привязав ручки к сеточке для волос.
Очевидно, использовать в хозяйстве сеть, аналогичную рыболовной, приспособились значительно раньше. Плетение ее не составляло труда и выполнялось в буквальном смысле вслепую. Недаром в СССР производством хозяйственных сеток занимались инвалиды в учебно-производственных комбинатах и артелях Всероссийского общества слепых. Девять из десяти советских авосек вязали инвалиды, а десятую - заключенные. В исправительных учреждениях были оборудованы специальные цеха для плетения сеток из отходов прядильной промышленности4. Для незрячего мастера норма выработки была - тринадцать сеток в день, в тюрьмах - семь или восемь.
Авоська "государственного образца" представляла собой сетку из 14 рядов по 24 ячейки. Стоила недорого, учитывая, что служила верой и правдой не один год: в 1950-е сетку покупали за 3 рубля, в 1980-е - за 2 рубля 55 копеек.
В 1960-е, годы "сплошной химизации", авоськи стали вязать из капроновых нитей, что сделало полюбившуюся тару еще более компактной и практически невесомой. Капрон был намного прочнее и эластичнее хлопка - изделие из него выдерживало нагрузку до 70 килограммов, - но при этом нещадно врезался в руки, поэтому ручки капроновых авосек стали оборачивать искусственной кожей или каучуковыми трубочками. Кстати, и сетки, и "аксессуары" к ним изготавливались исключительно из производственных отходов - и экономично, и экологично! Цветовая гамма в 1960-е также значительно расширилась - и очереди запестрели нарядными авоськами.
В нее ловили даже Солнце
"Сумчатость" советского человека особенно бросалась в глаза иностранцам, чуждым реалиям социалистического хозяйствования. Встретив крепко отоварившегося гражданина в театре или цирке, интуристы искренне поражались: неужели нельзя было отложить покупки на потом? Зато соотечественники знали, что "потом" ничего не останется, и, завидев полную авоську, спешили узнать: "Где брали?" Прозрачность авоськи исключала приватность покупок: взглянув на сетку выходившего из магазина счастливца, люди тут же узнавали, что там "дают". Потому и социальное расслоение спрятать было невозможно - стоило бросить беглый взгляд на сетку "ответственных работников", полные дефицитных товаров.
В годы Великой Отечественной войны Николай Февр, корреспондент единственной в Европе русскоязычной газеты "Новое время", иронизировал: "Авоська стала принадлежностью туалета советских граждан. Принадлежностью столь необходимой, что если муж или жена, выйдя на улицу, вдруг вспоминали, что забыли захватить с собой авоську, то бежали назад с такой поспешностью, как будто забыли надеть брюки или юбку"5. Но журналист-антисоветчик ехидничал совершенно напрасно: в условиях войны и послевоенной разрухи уйти из дома без авоськи означало оставить семью голодной. Труженики тыла, окончив тяжелый рабочий день, рыскали по магазинам и толкучкам в надежде отоварить карточки и найти что-то, что еще можно было купить. Корреспондент "Красной Звезды" Всеволод Иванов емко описал эту примету военного быта: "Если бы я пожелал дать картину зимы 1943 года в Москве для кино, я снял бы вестибюль "Правды". Открываешь дверь. Блестящие металлические вешалки, отполированный прилавок, за ним - женщина, принимающая пальто. Однако пальто нет. А на всех вешалках - авоськи из сеток, в них кастрюльки, какие-то мешки... С первого взгляда похоже на то, что брошены сети...".
Писатель Александр Фадеев не выпускал авоську из рук даже во время загранкомандировок, что отметил его коллега Борис Полевой: "Как всегда за границей, Фадеев одет с подчеркнутой элегантностью: отлично выглаженный плащ перехвачен поясом, широкая, на французский манер замятая шляпа. А в руках его хозяйственная сумка, какие в Москве называют "авоськами"... Из пакета победно торчат аппетитно поджаристые рогалики, из другого высовывает нос копченая колбаса". Да что там колбаса! Великий клоун Олег Попов поймал в авоську ... Солнце!
Авоська незаменима, потому что в ней:
- зимой за неимением холодильника вывешивали за окно продукты;
- хранили на антресолях лук, чеснок и арбузы;
- носили в пункт приема стеклотару (помещалось до 15 бутылок!) и макулатуру;
- красили яйца на Пасху (цветные хлопковые авоськи сильно линяли).
А еще в авоську собирали грибы, ловили ею раков и делали из нее сетки на дворовые баскетбольные кольца.
Свежие комментарии