Я лоялен к Церкви, но со страхом и внутренней дрожью думаю о церковной бюрократии и церковном карьеризме, когда туманно их себе представляю. Мне кажется, что известный миссионер или проповедник — такое же сочетание случайности и сволочизма, как и известный писатель. Успех — всегда преступление; одни переступают через ближних, другие через дальних, третьи ещё через что-нибудь, и все — через себя. (Когда добившийся успеха человек скажет вам, что это не так, делайте вид, что верите.) Единственное более или менее приемлемое место в Церкви, где, на мой капризный взгляд, можно выжить, — это скит, пустынь, пещера.
На этом фоне хождение иеромонаха Фотия в телевизионное шоу «Голос» всколыхнуло во мне взвесь восхищения и подозрительности. Восхищения — потому что это заметный миссионерский подвиг: уже одного того, что по телевидению, оказывается, всё ещё можно петь по-русски — не просто русскими словами, а с русскими интонациями, как уже лет тридцать и говорить не умеют, да ещё без похотливых томлений, принимаемых слушателями за «чувство», — уже одного этого хватает с избытком. Но и риск большой: много искушений, и главное из них таково: «Глядите, властная триада — Государство, Шоу-бизнес и Церковь — замутили пропагандистскую мульку!»
Покажите мне того, кто хотя бы на секунду этого не подумал, и я съем шляпу, которой у меня нет.
Пропагандистские мульки — это нехорошо. Смысл Церкви, Православной Церкви (это я говорю как чувствую, а не «как есть на самом деле») в том, чтобы в неё шли люди, а не в том, чтобы она к ним шла. Не дело Церкви — «ловить человеков». Надо строить храмы, чтобы людям было куда прийти, но захотеть туда прийти они должны сами. А нет — так нет. Смысл современного миссионерства, по-моему, состоит не в том, чтобы привести человека в храм, а чтобы указать ему саму возможность такого пути. Чтобы знал — «в случае чего».
Но какая же, скажите на милость, современная «организация» — политическая, коммерческая etc. будет использовать такой «пассивно-выжидательный» метод?!
Только Церковь — «последний праведник», без которого «село не стоит». Главный парадокс христианства — возникнув как апология слабости (прощай врагов, подставляй щеку, раздай имущество — не стремись к власти и богатству), оно должно было сгинуть максимум через поколение, а оно пережила несколько могущественных, культивирующих силу империй. Почему?.. Только ли потому, что Церковь не прощала, не подставляла и не раздавала? Или всё-таки, главным образом, потому, что эта идея на протяжении двух тысячелетий «подкупала людей свежестью»?
Да, ну так вот. При всём своё ползучем либерализме кураевского пошиба, я всё же вдохновлён тем, что иеромонах Фотий встретил такую мощную поддержку у телезрителей. Во время последнего голосования его поддержали — сколько? — что-то вроде восьмидесяти процентов? Это напоминает истории со стоянием к Поясу Богородицы или небывалым успехом книги «Несвятые святые», — народ, о котором с полным основанием можно сказать, что он конечный Потребитель, основание «Пирамиды Маслоу», оставляет в свей душе — не уголок, а огромное место для чистоты. Целый «засадный полк» её.
Значит, устоит наше «село». Вот это больше всего и радует.
Автор: Лев Пирогов
Справка: Иеромонах Фотий ( Виталий Мочалов ) служит в Боровском монастыре, что в Калужской области.
После окончания неполной средней школы Мочалов поступил в местное музыкальное училище, где выбрал отделение музыкальной теории. Но проучиться успел только один год. Вместе с семьёй он эмигрировал в немецкий город Кайзерслаутерн. Но и там Виталий не забросил музыку и пение: он обучался игре на органе.
Через 3 года Виталий возвратился в Россию и поступил на службу в Боровский Рождества Богородицы Свято-Пафнутьевский монастырь в Калужской области. Там из мирского молодого человека он, приняв постриг, стал иеромонахом Фотием.
Фотий (Виталий Мочалов) отлично знает немецкий и английский языки. А ещё он исполняет песни на грузинском, японском, итальянском и сербском.
Иеромонах Фотий. "Спокойной ночи, господа". - финальное выступление победителя Голос 4:
Свежие комментарии