"Скоко вешать?"

Пётр Ефимович пошёл за пенсией. По пути заглянул в магазин —
так, прицениться, чтобы на обратном пути уже знать, что прикупить домой. В
магазине всего было полно.

«Вот жизнь какая распрекрасная нынче, не то что лет двадцать пять назад, —
подумал пенсионер, разглядывая витрины. — Правда, как всегда у нас
бывает,  несоответствие наблюдается.  Хорошо бы сюда те, советские,
заработки и  пенсии. Еще лучше, допустим,  вернуться назад, к
тем  пенсиям и зарплатам, но с нынешними прилавками».

Течение благостных мыслей Петра Ефимовича нарушила продавщица.

— Что брать будете?

— Сыра полкило, вон того, за двести тридцать, курочку за сто восемьдесят,
колбаски грамм триста за двести пятьдесят, десяток яиц, маслица пачку, литр
молока, — стал называть пенсионер выбранные продукты, тут же пересчитывая всё
на своем калькуляторе. — Постой, доченька, ты мне пока ничего не взвешивай.

Сейчас у меня денег не хватит. Вот схожу на почту, пенсию получу — нам прибавили
 с февраля, аж на шесть процентов.  Да ещё с апреля обещают накинуть.
Так что мы теперь богатые. Вот на обратном пути всё и куплю.

— Прибавили пенсию, говорите? — задумчиво переспросила продавщица. — Это
хорошо. Пойду  хозяина обрадую... Так зайдёте на обратном пути?

— Конечно, — подтвердил Пётр Ефимович. — Вернусь и полмагазина у вас
скуплю. С такой-то пенсией!

Старик обернулся в полчаса.

— Вот и я, доченька, — сообщил он продавщице. — Ну, давай взвешивай.
Сначала сыра. Вон того, за двести тридцать.

— За двести семьдесят, — поправила его труженица прилавка.

— Как за двести семьдесят?! — ахнул пенсионер. — Всего полчаса назад
было  двести тридцать.

— Всё течёт, всё меняется, — философски заметила продавщица.

— Не нужен мне такой дорогой сыр! Давай колбаски грамм триста за двести
пятьдесят.

— Нет такой. Есть за триста.

— Да это же чистый разбой!

— Какой еще разбой? — вмешался в их диалог тучный мужчина с несколькими
дорогими перстнями на пальцах, вынырнувший из подсобки магазина. — Это
коммерция.

— А вы кто такой? — сердито спросил красный от возмущения пенсионер.

— Я хозяин этого магазина.

— Это что же у вас творится, господин нехороший? Не успели нам 
пенсию поднять, как вы уже цены задрали!

— Так на то они и рыночные отношения, — пояснил хозяин.
—  О вас вон государство заботится, пенсии вам и зарплаты поднимает
регулярно,  а нам кто доходы поднимет? Никто, кроме нас самих. Дай вам,
пенсионерам да бюджетникам, волю, так вы же нас разорите, раскупите всё по
дешёвке и по миру нас пустите — вас же миллионы! А нам тоже жить хочется. И так
еле-еле за вами поспеваем. Вон у меня «Мерседес» совсем износился, три года на
нём уже езжу. Новый надо покупать. Жена на Мальдивы просится. Сына надо женить,
а ресторан не на что снять.  Не  в кафе же  свадьбу играть?..
Или вот — через неделю у кореша моего юбилей. Подарок надо сделать, тыщ хотя бы
за пятьдесят, иначе обидится... Вот и крутись как хочешь...

Хозяин магазина пригорюнился.

Пенсионер лишь молча, как рыба,  открывал и закрывал рот, не в силах
что-либо сказать. В кармане он судорожно стискивал  девять  тысячных купюр — всю свою
сегодняшнюю пенсию. Вместе с прибавкой.

— Так будете что-нибудь брать? — нетерпеливо спросила его 
продавщица.

— И у тебя,  что ли,  проблемы? — обрёл, наконец,  дар речи
старик.

— А как же! — искренне сказала продавщица. — Конечно, помельче, чем у
моего хозяина, но жизнь портят — будь здоров! Ну, так что мы  будем
покупать? 

— Да всё, что давеча присмотрел, — махнул рукой пенсионер. — Не помирать
же с голоду. И вас как-то выручать надо.

— Скоко вешать? 

— «Скоко, скоко»,  — передразнил её  Пётр Ефимович. — Вешай всё
в два раза меньше, потому как с  ценами вы всё-таки перебрали. Это не для
моей пенсии. Даже с повышением...