На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

  • Катерина
    Не  думаю,  чтобы  дети,  лишившиеся  родителей,  отказались  от  РЕАЛЬНОЙ помощи  Ксении Анатольевны  Собчак.  Да,  ...Помощь от Ксюши С...
  • radiofree RF
    Анапская аферистка.Курортный роман б...
  • tsan tsan
    И что случилось с гегемоном ? Знают тамошние боссы, что Путин влияет на принятие ими решений и поддаются этому влияни...В США истерика. N...

Бочка

 На  снимке вы видите  бочки, выставленные во двор жильцами нашего восьмиквартирного дома в столице Эвенкии п. Тура. Две справа, зеленая и синяя, рядом с крайней белой, наши.

 Ну, бочки и бочки, скажете вы, эка невидаль. Не скажите! Бочки в условиях жизни на неблагоустроенном Крайнем Севере крайне это важный бытовой и жизненно необходимый атрибут.

 Причем, одна такая емкость должна стоять во дворе, а другая – непременно в доме. Особенно актуально это зимой, когда… Ах, да, забыл ответить на ваш вопрос – зачем они нужны  вообще, в поселке, еще недавно имевшем вескую приписку «городского типа»?

  Дело в том, что вода в Туре, как и во всех поселениях Эвенкии, привозная, доставляется потребителям централизованно водовозами, с насосной станции на реке Кочечум, по заключенному с коммунальным предприятием договору.И по мере необходимости – сделал заявку по телефону, и тебе ее привезут.

 Летом и осенью вода может находиться в бочках сколько угодно, просто, когда тебе надо – наберешь ведро-другое и несешь домой. А когда стукнут морозы, особенно за -20 и ниже (бывало до -60!), то желательно всю ее перенести  в дом, в самые сжатые сроки. Иначе вода вся промерзнет до дна, в морозы от -40 и ниже – в считанные минуты.

  Потом выколачивай ее, на том же морозе.Мне за 22 года проживания в Эвенкии тоже пришлось это проделать не единожды – ну, случалось, что второпях, когда приезжали на обед, не проверяли, завезли ли нам уже воду. А вечером приедешь с работы – готово, ледяной купол уже выпер за края бочки.

  Перекусишь слегка, и за топор – вырубать окаменелый лед.Работа еще та, врагу не пожелаешь. Сто потов с тебя сойдет, несмотря на мороз, пока вырубишь «тоннель» в этой ледяной толще и можно будет потом постепенно обколачивать бочку по ее уже и без того измятым бокам, чтобы лед начал трескаться и отваливаться. Иной раз на это сущее каторжное дело уходит до часа и более.

  А представьте себе, каково приходилось моему соседу, который пил день через два (два дня пьет, третий отходит, и снова – здорОво) – его бочка постоянно перемораживалась. И жена, дородная такая тетя, выгоняла похмельного мужа выколачивать лед, и допоздна за заиндевелым окном слышалось:

 «Тюк-тюк, мать твою, тюк-тюк, мля!».

 Первый совет, который мы получили от опытной жительницы Туры, секретаря редакции газеты «Советская Эвенкия» Валентины Темпель, куда мы и приехали с женой на работу из Казахстана по приглашению редактора, был – непременно приобрести бочку. А желательно и две. Мы как раз заселились в арендованную для нас редакцией полуторку и начали обустраивать там свой быт. Оказалось, что в первую очередь надо обзаводиться именно бочками.

  Редакционный водитель подсказал адрес, где мне могут продать эту бочку, сам же туда и подвез. Это оказался обычный для Туры двухэтажный брусовый дом на центральной улице Школьная (спустя год мы в нем и поселились, правда, всего на пару лет, потом получили другое жилье).

 Я поднялся по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, дверь была полуоткрытой, из глубины квартиры слышались мужские голоса, смех.Я постучал. Вышел красномордый парень лет тридцати, что-то жуя на ходу.

  -Я слышал, у вас можно купить бочку, - сказал я.

 -Неа, - помотал головой парень. – Не купить, а обменять. На литр водки. Деньги и у нас есть. А вот водки нету…

  Это был 1989 г. , и спиртное продавалось только по талонам даже здесь, на Крайнем Севере. Талонов у меня не было. Вернулся я в редакцию, повесив голову. Вот тут-то Валентина Темпель и сказала:

 -Посиди, я сейчас!

  Она села в машину, мотанулась домой и привезла початую бутылку питьевого спирта.

 - Тут, если развести его, почти литр и будет, - сказала мне добрая душа Валя. – Им хватит!

  Я с этой бутылкой – к похмеляющимся мужикам,и к взаимному удовольствию, мы совершили бартерную сделку.Так я стал обладателем первой своей в северной жизни бочки.

  Она была не стандартная, как все такие емкости - на 180 литров, а на все 200, и прослужила нам верой и правдой практически до самого нашего отъезда на материк.И нещадно эксплуатировалась вплоть до того, что в днище бочки уже появились свищи от коррозии, в которые я забивал деревянные чопики и снова густо окрашивал днище.

  Но держались они недолго, так как я все же допускал (на работе же целый день!),что привезенная вода успевала«схватиться» по всему внутреннему контуру бочки. И после того, что мы успевали вычерпать и занести домой и перелить уже в кухонную бочку или оцинкованный бак – одно время у нас в доме стояли обе таких емкости, чтоб воды надолго хватило,- лед приходилось выбивать, для чего я нещадно колотил обухом топора или молотком по ее и без того уже измятому корпусу.

  Весной вода в Кочечуме (притоке Тунгуски, где стояла специальная водозаборная станция) из-за того, что в русло реки из ее грунтового ложа почему-то выдавливались рассолы, становилась соленой и негодной для питья, и использовалась только на технические нужды.

  Но мы на эти цели брали воду из батареи (на кухне – для умывальника и мытья  посуды, в детской, где жил сын Владик до того, как стать студентом КГУ – для

 самовольно установленной здесь ванны). А на пищевые нужды, начиная уже с февраля-марта и заканчивая завершением весеннего ледохода) использовали питьевой лед.

  Его выпиливали, из более чем метровой толщи ледового панциря Кочечума, блоками килограммов по пятнадцать-двадцать специальные бригады и развозили по заявкам за наличную оплату по дворам, и люди складировали этот лед в сараях.

  Мы тоже каждую зиму делали такой запас льда в сараях тех домов, в которых нам пришлось пожить в Туре . Пока последний из них не подмыл протекающий по маленькому овражку ручей, недалеко от которого стоял наш дом, и этот сарай рухнул, погребя под своими обломками запасы и льда, и дров, и всякой хозяйственной чепухи.

  Восстанавливать сараи для владельцев всех восьми квартир нашего последнего дома на улице Красноярской никто не собирался, как, кстати, и общественный гальюн на две персоны, также завалившийся в ручей. Потому многодневные запасы льда мы уже не делали, а просили развозчиков, за отдельную плату, конечно, заносить ледовые блоки прямо к нам в дом и опускать их в бочку.

  Там они и таяли постепенно, щелкая и потрескивая при этом. А чтобы это процесс протекал быстрее, я прямо в бочке расколачивал блоки топориком в ледяное крошево.Эта вода была уже не вредная, но и совершенно бесполезная для организма, так как была необыкновенно пресной.

  Однажды один из наших котов, Митя, испортил нам целую бочку такой питьевой воды. Он почему-то любил посидеть на холодильнике, около которой и стояла кухонная бочка. Для чего прыгал сначала на деревянную крышку бочки, а уже оттуда на излюбленную им позицию. И однажды я услышал из зала, даже сквозь шум негромко бормочущего телевизора, как на кухне что-то грохнулось на пол,а потом заплескалась вода.

 Чуя недоброе, я тут же соскочил с дивана и устремился на кухню.Открывшаяся картина и потрясла, инасмешила меня. На полу валялась крышка от бочки, а в самой бочке молча, с выпученными глазами,барахтался Митя, пытаясь уцепиться когтями за железный край. Но воды там было уже сантиметров на двадцать ниже края, и выбраться у кота никак не получалось. Я его схватил за загривок и вытащил из бочки, мокрого и сразу вдвое похудевшего.

  На шум прибежала Светлана и с причитаниями обмотала дрожащего и утробно мяукающего (вот только сейчас и испугался!) кота полотенцем и стала его обсушивать. Пришлось заказывать новую воду, а эту спускать через слив на улицу. Что такое слив? Да я ведь уже, кажется, рассказывал. Но допускаю, что не все прочитали, потому придется повториться.

 Когда мы приехали в Туру в 1989 г., канализации здесь практически не было, за исключением единственного двухэтажного кирпичного окружкомовского дома да ряда хоть и деревянных, но благоустроенных домов, выстроенных для своих работников богатой экспедицией «Шпат». Вот, чтобы не ходить в морозы на улицу с использованной, допустим, для стирки водой или после умывания или мытья посуды, в стенах других неблагоустроенных домов, коих в Туре было большинство, пробивались дыры, через которые на улицу пропускали шланги.

  В квартирах они крепились к раковинам, в которые и сливались помои. А те по шлангу вытекали наружу — или во двор, или на проезжую часть улицы. И сколько «радости» бывало в зимние дни водителям машин или пешеходам, преодолевающим эти наледи. По весне же всё это добро таяло и по руслам ручьёв стекало или в Нижнюю Тунгуску, или в Кочечум.

  Власти старались бороться с этой антисанитарией, пугали владельцев незаконных сливов штрафами, а кого-то и штрафовали, но всё бесполезно — такие сливы в Туре есть и сегодня. По большому счёту, власти окружного (а с 2006 года, после возвращения Эвенкии в лоно Красноярского края,—районного) центра не то, чтобы устали бороться с данным явлением, а смотрят на него сквозь пальцы.

  Они прекрасно понимают, что жители не из вредности и не от хорошей жизни идут на сооружение этих сливов, а пытаются хоть чуть-чуть сделать свою жизнь в условиях Крайнего Севера комфортнее.

  По первости я и сам пытался через газету бороться с этим вопиющим проявлением грубейшего нарушения всех санитарных правил и норм, ну и эстетики (дома с торчащими из их стен шлангами выглядят, по крайней мере, нелепо).

 Но когда сам попал в сложную жизненную ситуацию и был лишён возможности вытаскивать на улицу эти бесчисленные вёдра с помоями, и это за меня должна была делать моя маленькая хрупкая жена, то плюнул на все эти приведённые выше условности, пробил дыру в стене и тоже подвесил снаружи сливной шланг. И он здорово облегчил нам жизнь. А сейчас работает на тех, кто занял нашу квартиру после того, как мы покинули Эвенкию навсегда.

  Остались в Туре, во дворе дома, и две наши бочки. Та, которая, побольше, уже вряд ли кому пригодилась, так как дно ее было сплошь в дырках от ржавчины. А вторую вполне еще можно использовать. Дома же в последние несколько лет у нас вместо бочки на кухне стояли два пластиковых бака на 100 литров каждый, с завинчивающимися крышками, и в них кот уже не смог упасть, даже если бы и захотел.

  Уезжая в Красноярск, где нас ждала благоустроенная квартира, мы все же захватили с собой (отправил контейнером) эти баки. Зачем? А фиг его знает. Так, на всякий случай. Бочка – она никогда не помешает…

 

Картина дня

наверх