Заклятые друзья Ленин и Троцкий были искренни друг с другом даже в лютых спорах

Восстановим хронику их "заклятой дружбы", предоставив читателям делать выводы.

Эпизод первый. Знакомство

1902 год. Троцкий бежит из ссылки и направляется в Лондон, на квартиру к Ленину. В своей автобиографии Лев Давидович так описал их первую встречу:

"Дверь мне открыла Надежда Константиновна, которую, надо думать, я своим стуком поднял с постели. Час был ранний, и всякий более привычный к культурному общежитию человек посидел бы спокойно на вокзале час-два, вместо того чтобы ни свет ни заря стучаться в чужие двери. ... Ленин находился еще в постели, и на лице его приветливость сочеталась с законным недоумением"¹.

Они гуляли по Лондону, устанавливая "эмоциональную связь"; о ней уже вдова Ленина писала Троцкому: "То отношение, которое сложилось у В. И. к вам тогда, когда вы приехали к нам в Лондон из Сибири, не изменилось у него до самой смерти"².

Ленин стремился включить Троцкого в редколлегию газеты "Искра", и последний прекрасно понял причину: "Он хотел добиться стойкого большинства. По ряду важных вопросов редакция разбивалась на две тройки: стариков ... и молодых ... Ленин не сомневался, что в наиболее острых вопросах я буду с ним"³. Действительно, на II съезде РСДРП в 1903 году Троцкий настолько горячо поддерживал Ленина, что известный революционер Давид Рязанов окрестил его "ленинской дубинкой". Однако тогда же по вопросу о внутрипартийном устройстве Троцкий выступил против Ильича.

И отношения двух революционеров резко испортились.

Д. Ривера. Российская революция, или Третий Интернационал. Фрагмент. 1934 год.

Эпизод второй. Расхождение

В 1904 году Троцкий опубликовал брошюру "Наши политические задачи", в которой о Ленине говорилось в самых резких и оскорбительных выражениях: "неряшливый адвокат ... наш генералиссимус...". Сравнивая оппонента с лидером Французской революции Робеспьером, вчерашний соратник обвинял "Максимилиана Ленина" в насаждении "казарменного режима" в партии⁴.

Вердикт последнего в письме к большевичке Елене Стасовой, написанном по его просьбе Крупской, не заставил себя долго ждать: "Наглое лганье, извращение фактов", но примечательно, что Ленин дал характеристику не столько Троцкому, сколько оппонентам из редакции "Искры" - "меньшинству", которое, по мнению Ленина, "так изолгалось, так фальшивит, что ничего жизненного создать будет неспособно"⁵.

Но это стало только началом непримиримой полемики вождей.

Период десятилетней эмиграции был отмечен вспышками настоящей - и очень эмоциональной - враждебности в отношениях лидера большевиков и нефракционного социал-демократа. Пик полемики пришелся на 1911-1913 годы, когда Ленин сделал ставку на построение независимой большевистской партии, а Троцкий, среди прочих, стремился объединить все революционные элементы социал-демократии. О степени раздражения Ленина можно судить по документу, озаглавленному "О краске стыда у Иудушки Троцкого". Незаконченная, объемом чуть более ста слов, эта рукопись появилась на свет в начале 1911 года и касалась фракционных распрей:

"Иудушка Троцкий распинался на пленуме против ликвидаторства и отзовизма. Клялся и божился, что он партиен. Получал субсидию. ... И сей Иудушка бьет себя в грудь и кричит о своей партийности, уверяя, что он отнюдь перед впередовцами и ликвидаторами не пресмыкался. Такова краска стыда у Иудушки Троцкого"⁶.

Ленин заимствовал образ из хорошо известного современникам романа Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы". Иудушка - пример лицемерия и предательства. Но, скорее всего, Ленин оставил работу над рукописью, когда эмоции поутихли и пришло осознание, что его могут понять неправильно. Рукопись была напечатана в "Правде" только в 1932 году, когда, по верному наблюдению Троцкого, "Иудушка" многими понимался как "евангельский Иуда", а эмигрантский контекст "сердитой минуты" Ленина уже не считывался⁷.

В 1914 году Ленин публикует статью "О нарушении единства, прикрываемом криками о единстве", целиком посвященную критике Троцкого. Годом ранее Троцкий в письме Н.С. Чхеидзе называет Ленина "профессиональным эксплуататором всякой отсталости в русском рабочем движении" и склочником, "фабрикующим" "маргариновые⁸ разногласия". Вердикт безжалостен: "Здание ленинизма в настоящее время построено на лжи и фальсификации и несет в себе ядовитое начало собственного разложения"⁹.

Казалось бы, общность антивоенных позиций должна была сблизить непримиримых оппонентов в рамках Циммервальдского движения (по названию швейцарской деревни Циммервальд, где в 1915 году левые социалисты провели свою международную конференцию). Но и в этот период революционеры не сошлись во взглядах: Ленин обвинял Троцкого в "центризме", тот в частной переписке называл вождя большевиков "экстремистом". В доверительном письме Инессе Арманд 19 февраля 1917 года Владимир Ильич вновь дал волю эмоциям (чего стоит одно только обилие восклицательных знаков): "Сей мерзавец сразу снюхался с правым крылом "Нового мира" против левых циммервальдцев!! Так-то!! Вот так Троцкий!! Всегда равен себе = виляет, жульничает, позирует как левый, помогает правым, пока можно"¹⁰.

До Октябрьского переворота остается всего ничего - и, кажется, ничто и никогда не примирит яростных спорщиков.

Но происходит обратное. Эмигрантские фракционные противоречия мгновенно теряют актуальность на фоне разлома империи.

Эпизод третий. Союз

Троцкий и его единомышленники не сразу приняли решение присоединиться к большевикам. Но как только в июле 1917 года это случилось, вчерашние недруги стали союзниками. Одно из свидетельств тому Лев Троцкий оставил в "Моей жизни":

"Поздно вечером, в ожидании открытия заседания съезда Советов, мы отдыхали с Лениным по соседству с залом заседаний, в пустой комнате, где не было ничего, кроме стульев. Кто-то постлал нам на полу одеяло, кто-то ... достал нам подушки. Мы лежали рядом, тело и душа отходили, как слишком натянутая пружина. Это был заслуженный отдых. Спать мы не могли. Мы вполголоса беседовали. Ленин теперь только окончательно примирился с оттяжкой восстания. Его опасения рассеялись. В его голосе были ноты редкой задушевности"

М. Черемных. "Ленин умер, но дело его живет! Троцкий жив, но "дело" его умерло!" "Крокодил". Декабрь 1927 года.

Впоследствии Троцкий неоднократно цитировал характеристику, данную ему Лениным 1 ноября 1917 года, когда встал вопрос о невозможности коалиционного правительства с другими социалистами: "Не было лучшего большевика".

Однако более известен, в силу его символической значимости, другой документ. В июле 1919 года Ленин передал Троцкому чистый лист бумаги, внизу которого стояла приписка: "Товарищи! Зная строгий характер распоряжений тов. Троцкого, я настолько убежден, в абсолютной степени убежден, в правильности, целесообразности и необходимости для пользы дела даваемого тов. Троцким распоряжения, что поддерживаю это распоряжение всецело. В. Ульянов (Ленин)"¹².

По сути, это был карт-бланш, высшая санкция на любые распоряжения, какую только можно было получить в Советской России. Конечно, Троцкий, власть которого мало в чем уступала ленинской, в такой бумаге не нуждался. Но это был символический жест в поддержку военного администратора и руководителя Красной армии, находившегося под огнем критики со стороны группы большевиков, включавших Сталина.

Вряд ли что-то может свидетельствовать лучше и о политической близости двух вождей, и об их доверительных человеческих отношениях.

Правда, в ходе "профсоюзной дискуссии" 1920-1921 годов Троцкий и Ленин вновь образовали конкурирующие фракции. Но уже в конце 1922 года, по косвенным данным, они создали политический "блок", направленный против набиравшего влияние Сталина. Болезнь Ленина не позволила "блоку" состояться на деле.

В так называемом "Завещании", написанном в конце 1922 года и уже после смерти Ленина в 1924 году зачитанном Крупской делегатам XIII партийного съезда, Ленин предельно откровенно охарактеризовал сильные и слабые стороны человека, с которым прошел и огонь, и воду, и медные трубы:

"Тов. Троцкий... отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела"¹³.

Переживший Ленина на шестнадцать лет Троцкий всю оставшуюся жизнь пытался доказать, что именно он был верным соратником Ильича.