Сердце Ленки билось, как пойманный в силки заяц, земля уходила из-под ног. Как же так! Нельзя, чтобы он ушел, она же без него — совсем ничто. Он такой умный, такой взрослый, такой самостоятельный.

А вызывающе на взгляд Олега могло быть все, что угодно: сарафан, узкие джинсы, широкие джинсы, мини, макси, миди, прическа и макияж или их отсутствие.

Он критически осматривал Ленку с ног до головы и досадливо хмурился, а девушка замирала: сейчас уйдет и небеса померкнут. И бежала переодеваться, краситься или умываться, боялась — уйдет ведь!

И боялась потом еще 13 лет, которые прожила с Олегом в браке. Она хотела назвать дочку Танюшкой, но Олег настаивал на имени Диана.

-Я даже не представляю себе, — растерянно говорил муж, — что мою дочь зовут Таней. Чушь и нелепица. Что ж, жаль, что ты настаиваешь, впрочем тебе ее растить в таком случае, ты и решай.

И девочку зовут Дианой, потому что Ленка ясно поняла: от Тани он легко уйдет и откажется.

-Ну, если ты решила, что ты выходишь на работу, спихнув 3-х летнего ребенка в садик, — говорил Олег, — поступай, как хочешь, но учти: твое решение, твоя ответственность. Я не так себе представлял свою семейную жизнь…

И Ленка сидела с Дианой до самой школы.

-Второй ребенок? — поднимал муж красивую бровь, — Ну, если ты сможешь прокормить двоих детей одна, то да, рожай, кто же тебе запретит.

И ребенка нет. Мама Ленки входила в положение и понимала, что дочь с мужем не приедут в отпуск к ней ни в этом году, ни через год.

-Нравный зять, -объясняла она соседкам, — чуть что не по нем, так Ленка в слезах. Ну да, деловой, красивый, умный, перспективный. Уйдет, как дочь жить будет? Как внучку поднимет на ноги одна?

То, что квартира, в которой Лена и Олег жили принадлежала бабушке жены по отцу, тоже было занозой и камнем претконовения в семейной жизни.

-Я не чувствую себя хозяином, — заявлял Олег, — надо, чтобы мужу и жене все принадлежало поровну. Пусть бабушка оформляет все, как положено.

Но бабуля, которую забрали к себе родители и увезли в Липецк, сделав очень нетипичный для старушки ее возраста жест, который одинаково понимают и молодые, и взрослые, сказала:

-А вот шиш тебе, зятек, ничего я переписывать не буду. Помру — сын мой квартиру получит по наследству, а после него только и внучка, но, надеюсь, что Ленка раньше поймет, что ты за хлыщ такой. Дай Господь мне только пожить подольше.

Олег два дня лежал на диване с трагическим выражением оскорбленной невинности на лице. Сумки пустые, но красноречивые, стояли в прихожей. Ленка рыдала, заламявая руки, звонила бабуле, но та была непреклонна:

-Шиш ему, дармоеду.

А когда Диана ходила в 6-й класс, Ленке неожиданно предложили возглавить на работе новый отдел. Радостная она пришла домой, купив по пути торт и шампанское.

-Что празднуем? — кисло спросил Олег.

-Я начальником стану, оклад чуть ли не вдвое больше будет, а там, глядишь и еще выше заберусь.

Менеджер средней руки в офисе каких-то продаж, Олег посмотрел на торт, потом на свои холеные руки и сказал:

-Знаешь, я никогда не мечтал, чтобы моя жена отдавалась карьере и работе. Это же неизбежно скажется на доме, на дочери. Ты не сможешь уделять нам столько времени, сколько сейчас. Оклад важен для женщины, если она живет одна и борется за выживание. А ты замужем. Впрочем, дело твое. Но, думаю, нам будет не по пути и твой оклад тебе очень пригодится…

Олег многозначительно замолчал и искоса взглядывал на Ленку. А у нее вдруг впервые не забилось сердце от предчувствия беды.

-Ну не по пути, так не по пути, — сказала она супругу. Наверное я справлюсь. Так что ты за нас с дочкой не волнуйся, ищи ту, с которой у тебя будет идеальная семья.

Ленка сказала и замолчала, вслушиваясь в тишину. И небеса не обрушились на землю. Покой мироздания нарушал только негромкий хлюпающий и ритмичный звук. Это у Олега отпадала и возвращалась в исходное положение нижняя челюсть.

-Как это? — растерянно пробормотал Олег, — ты так легко отказываешься от меня, от нашего брака, от нашей семьи?

-Ну ты уже очень много лет собираешься уйти, намекая мне на мою неидеальность и несоотвествие твоим понятиям о семье, — пожала плечами Ленка, — я и подумала впервые не о себе, а о тебе. Ты же так страдаешь со мной. Так что сумки на антресолях, из вещей забирай все, что захочешь, я теперь вполне спокойно все себе наживу сама. Да, уйдешь, дверь захлопни, а замок я поменяю завтра утром.

***

Олег уходил долго. Он забирал свои вещи постепенно, чуть ли не по одному носку, надеясь, что с Ленки слезет спесь и этот неожиданный бунт сам собой утихнет. Не утих. Ленка развелась, взяла на работе отпуск через полгода и умотала с дочкой на юг.

На обратной дороге она заехала в Липецк, к своим.

-Слава те хосподи, — сказала бабуля, — сподобилась, дожила. Молчи ты,- отмахнулась бабуля от начавшихся причитаний Ленкиной матери, — без мужика? Делов-то. А это был мужик? Или только запах в квартире?

И действительно, а что это было? Олег просто манипулятор?

Он специально унижал жену, ломал ее волю и самооценку, чтобы быть на ее фоне красивым и успешным?

Почему мужчины ведут себя подобным образом? Это попытка скрыть собственные комплексы и привить их второй половине? Попытка играть на ее чувствах, страхе остаться одной?

А когда жена перестала бояться, оказалось, что этот неидеальный брак ему самому гораздо удобнее и нужнее.

Источник

http://happy-day.org.in/zhizn/derzhat-bolshe-ne-budu-uhodi.h...