На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Свежие комментарии

Кровавая река Красного Берега

По легенде деревню Красный берег в Гомельской области назвали из-за того, что яблони редкого сорта цвели красным цветом.

Сегодня это страшное место. Здесь во время ВОВ находился один из 14 на территории Беларуси детских концлагерей.

Даже когда светит яркое апрельское солнце и распускаются первые листочки яблонь, находясь здесь, почти физически ощущаешь ледяное дыхание смерти.Уже прошло более 70 лет с момента окончания Великой Отечественной войны, но в этом месте время, похоже, остановилось.

Тем не менее, посетить его просто необходимо. Хотя бы для того, чтобы понять - насколько наши проблемы и неприятности ничтожны по сравнению с трагизмом происходивших тогда вещей.

Это мемориальный комплекс в память о погибших детях в деревне Красный Берег Жлобинского района Гомельской области Белоруссии. Именно здесь в годы войны был создан пункт по отбору детей славянских национальностей у их родителей.

В 1943 году на этом месте создали донорский концентрационный лагерь, где брали кровь у детей в возрасте от 8 до 14 лет. Всего было два накопителя. В первом у детей забирали полностью всю кровь, а во втором за 7 недель дети сдавали кровь от 8 до 19 раз. Памятник девочке неспроста, именно у них чаще встречается первая группа крови с положительным резус-фактором.

Дети прибывали не только из Гомельской области, а и с Могилёвской области, часть с Минской области, с Украины, Прибалтики, Смоленска, Брянской области. Детей собирали фашисты там, где была война. И брали в основном кровь именно у славянских детей, в период от 8 до 14 лет, то есть в период, когда идёт самое активное гормональное развитие — самая чистая кровь.

Во время сортировки некоторые малыши даже хотели попасть в донорский концлагерь. Были наслышаны, что здесь немцы не бьют, моют чуть ли не каждый день, а на обед дают сладкое. Умирать было не больно — обескровленные дети просто засыпали. Навсегда. Тем, кто еще подавал признаки жизни, немецкие врачи из гуманности обмазывали губы ядом.

Красный Берег - детский концлагерь в Беларуси

Здесь оккупанты держали около 2000 детей. Преимущественно девочек от 8 до 14 лет. 1-я группа крови и положительный резус-фактор чаще всего встречались именно у них. Доброжелательные тети в белых халатах регулярно приходили и уводили ребят группами. Клали на столы под наклоном и просовывали худенькие ручки в отверстия в стене. Кровь забирали полностью, а тела сжигали.

Ребятишек, попадавших в концлагерь в деревне Красный Берег, после бани загоняли в зал, где они ожидали своей очереди. В двух комнатах была оборудована лаборатория.

Также здесь, в Красном Береге, был апробирован новый — «научный» — метод забора крови. Детей подвешивали под мышки, сжимали грудь. Для того чтобы кровь не сворачивалась, делали специальный укол. Кожа на ступнях отрезалась — или в них делались глубокие надрезы. Вся кровь стекала в герметичные ванночки. Тела ребятишек увозили и сжигали.

Особым зверством отличался доктор Менгеле. Он занимался актами жестокого насилия над детьми, такими, как расчленение живых младенцев, кастрация мальчиков без анестезии. Умерших детей сваливали в общую кучу трупов либо сжигали в крематориях. Менгеле лично руководил сортировкой поступающих с эшелонами людей, направлял одних сразу в газовые камеры, других на трудовые работы или для медицинских опытов. Его особенно интересовали близнецы, ибо в своей предыдущей научной работе во Франкфурте на Майне, в институте наследственной биологии и расовой гигиены он занимался генетикой.

Среди миллионов прибывающих в концлагеря людей Менгеле отобрал несколько сотен близнецовых пар различного возраста и проводил над ними медицинские эксперименты, проводя без наркоза и анестезии иссечение участков кожи, мышц, различных других тканей и органов, не обращая никакого внимания на стоны и крики детей. Для полного паталогоанатомического, иммунологического и генетического исследования Менгеле умерщвлял подопытных близнецов уколом хлороформа в сердце, а затем направлял соответствующий материал в Берлин.


Каждая деталь комплекса по-своему символична. Мемориал задумывался, как развернутая в пространстве панорама, как путь, трагичность которого можно осознать, только пройдя по одному из лучей Города Солнца. Это единственный черный луч, выделяющийся на фоне золотистой площадки. И всех на этом пути встречает тоненькая фигура девочки — опаленного войной беззащитного ребенка, лицо которого перекошено от боли и беспомощности. Поднятыми над головой руками девочка словно защищается от всех страхов войны. Она стоит на камешках красного цвета, символизирующих кровь детей.

Красный Берег - детский концлагерь в Беларуси

Ступеньки полукруглой лестницы ведут нас в страшные годы войны. Под открытым небом стоит 21 школьная каменная парта и одна классная доска. Белые парты и черная доска. Подходим к черной доске. На доске текст письма белорусской девочки Кати Сусаниной, которое она написала отцу из немецкой неволи:


«Дорогой папенька! Пишу тебе письмо с немецкой каторги. Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых уже не будет. Моя просьба к тебе, отец, покарай немецких кровопивцев. Это завещание твоей умирающей дочери. Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи, ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу. Мама не стерпела и гордо сказала, вот ее последние слова: " Вы не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется и вышвырнет вас, подлых захватчиков, вон». И офицер выстрелил маме в рот. Дорогой папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет. Если бы сейчас встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькой. Мои глаза впали, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь. Мне отбили легкие. А помнишь, папа, два года тому назад мне исполнилось 13, какие хорошие были именины. Ты мне тогда сказал: " Расти, доченька, на радость большой». Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню. А теперь, когда я взгляну на себя в зеркало, — платье рваное, номер, как у преступника, сама худая, как скелет, и соленые слезы в глазах. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят, затравленные голодными овчарками. Я работаю рабыней у немца Ширлина, работаю прачкой, стираю белье, мою полы. Работы много, а кушать два раза в день, в корыте с Розой и Кларой. Так хозяйка зовет свиней. Так приказал барон. «Русы были и есть свиньи». Я боюсь Клары, это большая жадная свинья. Она мне один раз чуть палец не откусила, когда я доставала из корыта картошку. Живу в сарае. В комнаты мне входить нельзя. Один раз горничная полька Юзефа дала мне кусочек хлеба. Хозяйка увидела и долго била Юзефу плеткой по голове и спине. Два раза я убегала. Меня находил их дворник. Тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Когда теряла сознание, на меня выливали ведро воды и бросали в подвал. Новость. Сказала Юзефа. Хозяева уезжают в Германию с большой партией невольников и берут меня с собой. Я не поеду в эту трижды проклятую Германию. Я решила, что лучше умереть в родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю. Я не хочу больше мучиться рабыней у проклятых жестоких немцев, не дававших мне жить. Завещаю, папа, отомстить за маму и за меня. Прощай, добрый папенька. Ухожу умирать. Твоя дочь Катя Сусанина. Мое сердце верит — письмо дойдет. 12 марта 1943 года…"


А это парусный бумажный кораблик с именами детей взятых из лагерных записей отлитых в металле... Марина, Настя, Зоя, Вера, Аркаша, Тема, Арина, Петя, Оля, Олежка, Сима, Витя…

Такие кораблики мы тоже делали из тетрадных страниц и пускали их в плавание по весенним ручьям на улицах нашего детства. Этот приплыл в свою последнюю гавань под названием Красный Берег.

10

Вы видите послевоенные рисунки детей. Художник Сергей Петрович Катков после освобождения Минска ходил по развалинам города и собирал деток, кто мог рисовать. Ценность этих рисунков в том, что изображения детей выразили то, что они хотели бы видеть сразу после войны.

После смерти художника дочь Светлана Каткова, Лауреат Государственной премии, отобрала рисунки детей в возрасте от 6 до 14 лет – донорский возраст. Увеличила и оформила в 24 мольберта, которые здесь можно увидеть.

Всё это — напоминание о тысячах детей, весна которых была убита в 1943 году.

источник

Картина дня

наверх