Франц Йозеф Гайдн(1732-1809) — австрийский композитор, один из величайших классиков музыкального искусства.Богатство фантазии, свежесть восприятия, гармоничное и цельное ощущение жизни сохранились в искусстве Гайдна до самых последних лет его жизни.
Композитор Иосиф Гайдн был очень веселым человеком. Такой же веселой и жизнерадостной была его музыка.
Почти в каждой симфонии – а написал он больше ста – есть что-то неожиданное, интересное.Все эти выдумки, все эти "сюрпризы" объяснялись не только веселым характером композитора. Гайдн начал писать музыку, когда музыка в форме симфонии только-только начала появляться. Вот почему этот замечательный немецкий композитор столько выдумывал, когда писал свою музыку, – он пробовал, искал, создавал новый вид музыкального произведения.
Нам теперь почти невозможно представить себе, что "отец симфонии", "великий Гайдн", как его называли уже при жизни, был всего-навсего придворным капельмейстером австро-венгерского князя Николо Эстергази. Трудно поверить, что композитору, которого знала вся Европа, концертов которого ждали в Париже и Лондоне, как праздника, этому самому композитору каждый раз приходилось спрашивать "у господина" разрешения на выезд из поместья Эстергази для устройства своих концертов.
Князь любил музыку, но не настолько, чтобы отказаться от такого "выгодного" слуги.В контракте капельмейстера Гайдна были оговорены его многочисленные обязанности. В ведении Гайдна находилась домашняя капелла Эстергази – хор, солисты и оркестр.Он должен был сочинять любую музыку по требованию князя, не имея никаких прав на собственные сочинения – они тоже принадлежали князю, как и сам Гайдн.
И даже одеваться он не мог по своему желанию и вкусу. Форма одежды – от чулок до парика – была установлена князем.
Тридцать лет прожил Гайдн у Эстергази и все тридцать лет оставался "крепостным слугой". Так называл себя он сам, таким считал его и князь Николо Эстергази. Музыкантам князя Эстергази долго не давали отпуска и не платили денег. Их "папаша Гайдн" не мог добиться этого никакими мольбами и просьбами.А князь требовал исполнения новой симфонии на предстоящем празднике.
И Гайдн написал новую симфонию.Наступил день праздника.Зажжены свечи на пюпитрах, раскрыты ноты, приготовлены инструменты... Симфония зазвучала...Все с наслаждением слушают музыку – одна часть, другая... третья... наконец, четвертая, финал. Но тут оказалось, что у новой симфонии есть еще одна часть – пятая и притом медленная, грустная....Грустит и как будто немного жалуется музыка. Вдруг... Что такое? Князь гневно хмурит брови. Один из валторнистов отыграл какие-то такты своей партии; закрыл ноты, затем аккуратно сложил свой инструмент, потушил свечу на пюпитре... и ушел!
Гайдн этого не замечает, продолжает дирижировать.Флейтист сыграл свою партию, так же, как валторнист, закрыл ноты, потушил свечу и тоже ушел. А музыка все продолжается.Одна за другой гаснут свечи на пюпитрах, друг за другом уходят музыканты... Вот на сцене уже почти совсем темно – остались только два скрипача. Две маленькие свечки освещают их серьезные, склоненные к смычкам лица.
Вот какую удивительную "музыкальную забастовку" придумал Гайдн! Конечно, это был протест, но такой остроумный и изящный, что князь, наверное, позабыл возмутиться. И Гайдн победил.
Замер последний звук. Угас последний огонек. И в беспросветно темном зале остался лишь скорбный запах свечного нагара. Говорят, князь был настолько растроган прощанием с капеллой, что переменил решение и не уволил ни одного музыканта", - пишет в книге о Бетховене Борис Кремнев.
Добавить к этому нечего... разве то, что симфония захватывает с первых тактов и держит в плену до самой последней ноты, как, впрочем, и положено музыке, пережившей два столетия с лишним!
Свежие комментарии